Конкуренты

– Прекратить! – рявкнул Бобров так, что даже девчонка затихла. – Отвечай, – потребовал он, указывая на купца. – Это ты бросил умирать запертую в трюме девчонку.

– Но она всего лишь рабыня, – слабо пискнул тот.

– Значит ты, – удовлетворенно сказал Бобров и вдруг заорал так, что стоящие присели. – Евстафий!!!

В дверь всунулся испуганный Прошка.

– Евстафия сюда! Живо!

Евстафий явился через пару минут в криво сидящей тунике и в одном сандалии.

– Этих! – с отвращением сказал Бобров, указывая на купцов. – Вышвырнуть из имения и прогнать плетьми до ворот Херсонеса! Выполнять!

Серега вопросительно глянул на Боброва. Тотразрешающе махнул рукой. Серега всучил ему уже поникшую Апи и от души врезал по уху пресловутому Стефаносу. Бобров прижал к себе дрожащую девчонку, глаза которой опять стали разгораться.

Между тем, Серега с Евстафием с треском хитонов выволокли сопротивляющихся и орущих купцов во двор. Увидев такое дело, их возница с побелевшим лицом стал разворачивать повозку. Купцов забросили внутрь и возница, настегивая мула, вылетел за ворота. Только зря он надеялся, что все обошлось.

– Ко мне! – рявкнул Евстафий.

Громко топая к нему подбежал дневальный из новичков.

– Двоих, – распорядился Евстафий, – из дежурного десятка. В полном вооружении и с лошадьми ко мне! Живо!

Дневальный смылся, даже забыв отдать честь. Евстафий остался, нетерпеливо похлопывая короткой тростью по ноге. Явившимся воинам он отдал короткий приказ и те с места сорвались рысью. Очень скоро из-за стены послышался визгливый вопль. Евстафий повернулся к стоящему рядом Сереге и подмигнул. Серега удовлетворенно улыбнулся.

А в таблинуме, словно очнувшись, Апи пыталась высвободиться из рук Боброва, испуганно глядя на окружающих ее мужчин.

– Апи, Апи! – взывал Бобров. – Уже все! Мы их прогнали. Успокойся, тебя больше никто не тронет.

Девчонка молча отбивалась, но уже не так интенсивно. Бобров, наконец, понял бессмысленность борьбы.

– Златка, – взмолился он. – Уведи ее. Пусть придет в себя. И пусть ей подадут в комнату.

Вернувшийся возбужденный Серега спросил:

– Ты собираешься это дело так оставить? Я, положа руку на сердце, ничего не понял. Чего он хотел этот купец?

– Честно говоря, я тоже не совсем въехал, – признался Бобров. – Зачем ему нужна эта бумага? Да еще эти манипуляции с серебром. Придется идти на поклон к Агафону. Может хоть он разъяснит.

– Надо еще Прошкину агентуру задействовать, – подсказал Серега. – Не помешает.

Сидящий в углу Прошка поднял руку:

– Мне деньги нужны.

– Для чего? – удивился Бобров.

– Для подкупа, – серьезно сказал Прошка. – Можно, конечно, просто слухи пособирать на той же агоре, но если дать слуге обол, то он расскажет, о чем говорят в доме, а за драхму продаст господина с потрохами. И я боюсь даже предположить, что он сделает за тетрадрахму.

Бобров невесело посмеялся и сказал:

– Подойди к Дригисе и скажи, чтобы дала тебе нужную сумму из моего отдельного фонда.

Проводив Прошку, Бобров повернулся к Сереге.

– Завтра идем с тобой к Агафону, а потом к стратегу. Надо бить первыми, а то ославят нашу страховку и купцы отвернутся. А оно нам надо.

– Надо будет сначала в свою страховую зайти. Этот тип сказал, что они якобы сначала туда обратились. Вот и проверим, с чем они обратились.

Боброву что-то не спалось. Златка, пристроив голову ему на плечо, судя по дыханию, тоже не спала. Как будто ждала чего-то.

– Не спишь? – поинтересовался Бобров полушепотом.

– Не-а, – тут же откликнулась девушка и слегка приподняла голову. – Расскажи чего-нибудь.

– Что же тебе рассказать? – задумался Бобров, поглаживая левой рукой гладкую спинку.

Златка промолчала.

– Ну тогда слушай. Ты все просила, а у нас как-то не сложилось, так давай сейчас наверстаем. Я имею в виду Тайс Афинскую.

– Давай, – тут же сказала Златка, устраиваясь поудобнее, то есть, ложась на спину и перемещая руку Боброва себе на грудь.

– Э. нет, – и Бобров убрал руку. – Так нас надолго не хватит.

– Хорошо, – легко согласилась Златка. – Давай так, – и хитро улыбнулась, но Бобров, глядя в потолок, этого не заметил.

– Я не буду тебе пересказывать художественную книгу, хотя абсолютно уверен, что автор отнесся к героине не только с любовью, но и весьма скрупулезно. И это видно не только по антуражу, по любовно выписанным деталям интерьера и одежды, сколько по последовательности событий и действующим лицам, многие из которых являются вполне реальными историческими фигурами.

– Половина мне непонятна, – заявила Златка. – Вот, например, что такое антураж, или это – интерьер. Или...

– Ты что, специально? – укоризненно спросил Бобров.

– Нет, конечно, – поспешила ответить Златка. – Мне, правда, непонятно.

– Ладно, ладно. Если коротко, то антураж это обстановка, а интерьер – внутреннее пространство здания или помещения. Я впредь постараюсь непонятных слов не говорить, а тебе должно быть стыдно, задавать такие вопросы. Ты же не селянка безграмотная. Златка завозилась, сказала «прости» и чмокнула Боброва в ухо.

– Хорошо, – проворчал Бобров, оттаивая, – Ну слушай дальше.