Конкурент мой (СИ)

Слова Гермионы заставили тогда меня и Рона о многом задуматься. Во всяком случае, в Академии мы дурака не валяли, а учились по-настоящему, игнорируя намёки и прямые предложения, что для Героев Магической Британии достаточно попросить, чтобы получить поблажку. Сначала это было вопросом гордости, затем – просто заинтересовала учёба, а потом… семестре во втором я понял, что мне мало аврорской подготовки. Меня интересовали некоторые предметы, в частности Артефактология, которая в Академии преподавалась только в плане распознавания опасности того или иного предмета. Да и споры с Гермионой задевали за живое. Мне просто не хватало знаний, чтобы нормально отстаивать свою точку зрения. Вот тогда-то я и принял своё первое полностью независимое решение: не поставив друзей в известность, после первого курса Академии параллельно подал документы во Французский Магический Университет и… неожиданно даже для себя поступил на заочное отделение «Истории Магии и Артефактологии».

Следующие три года были сущим адом. Нагрузки при обучении с каждым годом росли, и мне даже втайне от всех пришлось просить Кингсли Шеклбота об использовании в личных целях одного из последних оставшихся в Министерстве хроноворотов. Вот когда я понял, что испытывала на третьем курсе Гермиона. Бедная!!! Да я последний год обучения в Университете, совпавший с первым годом стажировки, готов был уснуть, как лошадь, стоя, и даже на ходу, не говоря уже о проезде в транспорте. Пришлось признаться Рону с Гермионой. Надо отдать им должное – ребята были восхищены и, как могли, поддерживали меня.

Но вот, наконец, годы учёбы и стажировки были позади, Герми оставили аспиранткой в Университете, нас с Рональдом – новоиспечённых офицеров – отправили в Группу Быстрого Реагирования. Восемь месяцев дали нам бесценный и весьма интересный опыт, а кое-какие найденные артефакты позволили мне защитить диссертацию. Гермиона с Роном наконец-то поженились. На их свадьбе гулял весь наш курс и, наверное, почти треть Британского магического Сообщества. Не жизнь, а сказка… Только вот в сказках не всегда бывает счастливый конец… Так случилось и у нас.

Спустя месяц после их свадьбы меня поставили во главе группы, которая должна была обезвредить один темномагический артефакт и арестовать его хозяев. Это была не первая моя операция в качестве командира, и обманчивое чувство ложной уверенности и всемогущества сыграло со мной злую шутку… Полностью положившись на донесения информатора, я проигнорировал своё собственное чутьё, упорно твердившее, что нас в том доме ожидает ловушка, и повёл своих людей внутрь… Как потом оказалось, на верную смерть. Из пяти человек моей группы только нам с Роном удалось вырваться живыми, но в последний момент, когда нам на помощь уже спешили другие группы, мой друг прикрыл меня собой, почти вытолкнув из-под луча какого-то неизвестного проклятия. В результате накрыло обоих. Только я легко отделался, провалявшись два месяца в Св. Мунго, а Рон… Рон впал в кому.

Колдомедики ничем не могли ему помочь, и в Магическом Мире не было центров по уходу за такими пациентами. Миссис Уизли после гибели Фреда и ранения Джорджа становилось просто физически плохо, стоило ей только переступить порог госпиталя, так что всё это свалилось на хрупкие плечи Гермионы. А ведь ей тогда ещё и двадцати двух не было. В общем, к моменту моего выхода из лазарета я уже твёрдо был уверен, что уйду из Аврората. Риск – благородное дело, и я не могу без него жить, но… впредь я собирался рисковать только своей жизнью и ничьей другой. Хватит мне Рона и тех троих, чьи лица я вижу ночами. Но ни наших с Герми аспирантских зарплат, ни пенсии Рона не хватало на его содержание в маггловском специализированном центре, где хоть как-то могли предотвратить развитие вторичных инфекций. Оставленное родителями наследство таяло, словно снег весной.

Вот так и появилась у меня вторая, скрытая от всех профессия – Охотник за артефактами. Сказать по правде, она нравилась мне порою больше, чем первая. И это не помешало бывшему аврору Гарри Поттеру стать профессором Артефактологии во Французском Магическом Университете. Что поделать? Мне всегда в равной степени нравилось учить и… рисковать своей шкурой. К тому же, таинственные находки и древние фолианты приносили то, что, кроме Герми с Роном, мне было дороже всего на свете: информацию. Любопытство – страшное чувство, и пускай оно сгубило кошку, но мне-то до сих пор удавалось благополучно приземляться на все четыре лапы. Задания были порой интересные, требующие напряжения всех моих способностей, а порой – рутинные, приносящие всего лишь стабильный доход, но я помнил каждое из них. За пять лет подобной деятельности у меня сложилась в определённых кругах репутация человека, способного достать всё, что угодно, хоть из чёртовой задницы. Заказчики становились в очередь, но мы с Герми были весьма разборчивыми исполнителями. Вот только на серьёзные операции я её не брал принципиально, с самого начала настояв на «кабинетном» поприще подруги.