Женщинам доступ к учению Шакьямуни был вполне открыт. В одной из легенд говорится, что однажды Ананда, утомившись от долгого пути и почувствовав жажду, попросил воды у встретившейся ему дочери чандалы. Когда та сказала, что она дочь чандалы и, боясь осквернить его, не смеет к нему прикоснуться, Ананда ответил: «Сестра моя, я не спрашивал ни о твоей семье, ни о твоей касте… Прошу тебя, дай мне воды, если можешь!» Впоследствии эта девушка вступила в общину Шакьямуни.
Эта легенда вполне обрисовывает отношение Шакьямуни и его учеников к женщинам. Первой последовательницей учения Шакьямуни была Прачусапати, кормилица Шакьямуни, а за ней последовали и другие из рода Шакьев.
Сделавшись главой значительного числа духовных последователей, Шакьямуни установил правила их жизни и поддерживал эти правила личным примером.
Общество духовных последователей Шакьямуни называлось
Кастового различия в обществе не признавалось — все были равны, и только вступившие в общество раньше имели большее значение, чем вновь вступившие. Кшатрий или брамин, принявший обет бхикшу после вайшьи и шудры, во всем и везде уступал последнему первенство.
В общине своих учеников Шакьямуни совершенно отверг разного рода произвольные истязания и заменил их строгой нравственной дисциплиной, касавшейся всех мелочей обихода жизни учеников. Он вменил бхикшу в обязанность вести строгую и приличную жизнь, не нарушая обета бедности. Бхикшу должны были отличаться прямодушием, правдивостью, быть постоянно вежливыми, спокойными и беспристрастными, держать себя с сознанием своего достоинства. Платье бхикшу обязаны были носить сшитое из старых, брошенных, но чисто вымытых лоскутьев. Оно должно было быть желтого цвета, шиться по образцу того охотничьего плаща, какой Шакьямуни носил со времени своего бегства, и всегда содержаться в чистоте. По примеру учителя бхикшу брили голову и подбородок. Все имение бхикшу заключалось в трех одеждах (по числу времен года), коврике, чаше для подаяний, игле, нитках и паре чулок с башмаками. До каких-либо драгоценных вещей бхикшу не должен был и касаться.
В общину имели право вступать все люди, обнаружившие твердое намерение стремиться к спасению, за исключением больных заразными или неизлечимыми болезнями, несовершеннолетних (без разрешения родителей), рабов, если они не приобрели свободы законным путем, и тяжких преступников. Также не принимались в сангху должники, пока не уплатили своих долгов, и состоявшие на службе воины и чиновники.
При поступлении в общество новичок (саманера) должен был пробыть под наблюдением избранного им самим из среды бхикшу руководителя испытательное время. Это испытание для взрослых, прежде уже принадлежавших к какому-нибудь обществу аскетов продолжалось четыре месяца, для несовершеннолетних — до достижения ими совершеннолетия.
Впрочем, время испытания зависело также от мнения духовного руководителя саманеры и способностей последнего. Вступая в братство, саманера обязывался совершенно отказаться от светской жизни, соблюдать десять нравственных правил, строго исполнять все правила общежития и стремиться к одной цели — достижению нравственного совершенства.
Правила общежития, данные Шакьямуни, кроме внешней дисциплины и порядка образа жизни бхикшу, то есть правильного распределения пищевых продуктов и обращения с платьем и другими принадлежностями житейского обихода, правильного распределения времени дня, состояли также в разного рода наставлениях для преодоления чувственных желаний и страстей и достижения высшего назначения и самоусовершенствования.
Когда саманера вполне постигал эти правила, он делался бхикшу. Если почему-либо жизнь в обществе ему не нравилась, он всегда мог оставить ее — выход из общества был свободен (насильственное присоединение Нанды можно объяснить родственными чувствами Шакьямуни, желавшего обратить во что бы то ни стало на путь спасения легкомысленного юношу). Из наказаний в обществе допускалось только одно — исключение из членов общества и только в том случае, когда бхикшу нарушал одно из десяти главных правил.
Члены общества жили в монастырях (вихары) или же вели отшельническую жизнь в лесах. Женщины (бхикшуни) жили отдельно от бхикшу и в образе жизни нисколько не отличались от последних, впрочем, с той разницей, что жить в одиночестве им не позволялось.