Конфронтация

Сведя все сведения, добытые им, воедино, он ощутил тревогу: давно планируемая кампания грозила обернуться невероятной катастрофой. За короткое время темные эльдары увеличили свою совокупную магическую мощь более чем в пятнадцать раз. А это означало, что специально созданного корпуса выделенных степным оркам магов явно не хватит даже на простую защиту армии от дальних ударов. В корпусе было всего четыре тысячи чародеев в звании от ахимага до самого архимагистра Крациуса, которому прочили должность Посвященного советника при бессменном министре магии Цреуше.

Крациус ас Раш. Из молодых. Амбициозный гордец. Госс, поболтав остатки слабого вина в стеклянном бокале, вспомнил его чуть нагловатое аристократическое лицо. Архимагистр собирал свой корпус по всей империи Заор. Каждый маг буквально выдирался с мясом из города или гильдии, и в случае их гибели равноценной замены им не было. Эта сила, способная одним ударом очистить кусок земли размером с Белое королевство от всего живого и неживого (правда, при отсутствии противодействия), смотрелась откровенно бледно по сравнению с пятнадцатью тысячами магов уровня архимагистра, которых теперь могли выставить темные эльфы.

Живущие здесь знали – каждый маг темных эльфов с детства обучается кроме магии еще и обращению с оружием, а если помножить это все на многовековой опыт постоянных стычек и сражений… Да, темные эльфы были в среднем физически слабее человека, но это полностью компенсировалось невероятной гибкостью, скоростью и реакцией. Многие смазывали оружие быстродействующими ядами. Вдобавок темноэльфийские маги умудрялись вплетать в свой стиль боя магические заклинания, а это было очень плохо: имперские маги практически не владели оружием. А то, что могли – это обращаться с древковым видом вооружений, таким, как алебарды, посохи, копья…

Для темных эльфов владение оружием же было первично, и лишь потом шла магия. Самым же большим отличием была ориентация в изучающихся школах магии: темные эльфы больше опирались на силы, а люди – на стихии. Следствием этого было то, что среди вечных было много целителей, и они могли оказывать себе и окружающим первую помощь прямо на поле боя лишь на голой силе, практически не используя никаких костылей в виде артефактов или зелий. А вот это было очень плохо – Госс прекрасно помнил, как после сражения при Аласте, во время последней неудачной кампании, вошедшей в историю как Война за Крентон, на очередь к немногим целителям выкладывали на сырой земле километровые линии из раненых. Многие не выжили тогда, включая самих целителей, выгоревших до конца… А ведь отряд магов-стихийников понес тогда незначительные потери, не сумев прикрыть легионы, а защитив лишь свои задницы. Если бы хоть кто-то из них мог исцелять. Спустя восемь циклов после того всеми проклятого дня Госс помнил ощущение своего бессилия, а иногда ему даже снились в кошмарах низкое, затянутое облаками небо и пустые, безжизненные глаза старичка-целителя, отдавшего свою светлую жизнь за бытие какого-то барончика. Из-за этих и некоторых других моментов своей долгой жизни Госс иногда ненавидел свой дар к абсолютной памяти.

В данный момент магистр находился в одном из уютных ресторанчиков, распложенных возле центральной улицы, тянущейся через весь торговый квартал И’си’тор от их Дома и до самого Ксатена. С его места, если долго присматриваться к Центральному храмовому комплексу, даже можно было увидеть кончики рук его статуй и самый краешек светящегося кристалла, висящего между ними. Ресторанчик от улицы отделяла колоннада, увитая странным, довольно ярко светящимся растением с красивыми треугольными листиками, увитыми нежной бахромой. Его цветы пахли приятным и нежным фруктовым запахом, возбуждающим аппетит. Как только что с оторопью осознал Госс, это растение было хищником: на его глазах неосторожный светлячок, подлетевший к красивому, светящемуся розовым светом, цветку был незамедлительно съеден моментально захлопнувшим свои лепестки бутоном. Росло растение из большого горшка, стоящего метрах в четырех от магистра, а поливалось остатками спиртных напитков, остававшихся после посетителей. У себя в мыслях магистр сравнивал этот цветок с каждым из темных эльдаров: имеющие прекрасную внешность, они были смертельно опасны даже при простом общении – Госс однажды видел короткую жестокую дуэль-схватку, разгоревшуюся из-за того, что один из ее участников не уступил дорогу другому. В империи тоже бывало подобное, но крайне редко и до того, чтобы на месте отрубить своему противнику руки и отрезать язык, не доходило никогда. При этом происшедшее шокировало только других путешественников, а другие темные эльфы отнеслись к этому эпизоду практически равнодушно. Лишь пара гвардейцев И’си’тор, остановившись рядом, с вялым интересом обсуждали происходившее.