Конфлизм

– Знаешь, а давай! Только ты предложил, ты и заказывай.

– Легче лёгкого. Сашка оставил все координаты. Я сделаю заказ и завтра поедем.

– Думаешь, места будут?

– Отдых не для бедных.

– Я тебе такое порасскажу, – оживился Тимофей. – Не поверишь!

– Ради этого я отправлюсь и на Луну, – засмеялся Грубин. – Ты уже провёл свой эксперимент?

– Было дело, об этом и речь, только об этом никому ни слова, инфа секретна.

– Обижаешь, старый.

– Жду. – Тимофей снял очки.

Показалось, стены кухни качнулись, став зыбкими. Но это был лишь эффект перехода от созерцания виртуальной связи к реальной жизни. Хотя на миг вернулось состояние, испытанное во время эксперимента.

Все пять операторов лаборатории, находившихся в бункере «Илэвен», пережили примерно одинаковые ощущения. Но главным из них было чувство обнажённости: казалось, их разрезали по многим направлениям, и душа, метавшаяся в поисках основы бытия, не могла определить координат реальной сосредоточенности на формировании цели существования. Четвёртое измерение рассасывало всё материальное до уровня бессмыслицы! А ведь, по теории, Вселенная реализовала не три и не четыре измерения, а целых десять пространственных и одно условное – время. И только три из них были развёрнуты масштабно, образуя известное человеку пространство. Остальные оказались свёрнутыми в крохотные петли – суперструны или структуры Калаби-Яу, названные так по именам открывших их учёных. Свёртка произошла в считаные мгновения после начала Большого Взрыва, породившего Вселенную, и почему это случилось, определить не смог ни один теоретик. Хотя идей было множество, объясняющих существующее положение вещей через предположение о бесчисленных попытках природы объединять группы физических констант и законов Мультиверса – Большой Вселенной, допускающие возникновение жизни.

Тимофей Бодров в начале своей карьеры физика тоже занимался расчётами метавселенных, заполняющих Мультиверс. А потом, когда ему предложили работать в лаборатории МИФИ под началом Феофанова, с энтузиазмом воспринял идею доктора наук развернуть сколлапсированные измерения, чтобы выяснить, что это такое, как они реализуются в трёхмерном континууме и как их следует воспринимать. Если длина, ширина и высота априори были понятны всем как измерения, создающие объём, то теоретически определить параметры последующих свёрнутых мерностей от четвёртого до десятого было невероятно трудно. Их свойства не поддавались осмыслению. Нужна была новая физика и новые подходы к восприятию, над чем и работал коллектив «Илэвен».

Развёртка четвёртой квинтики, к счастью, не привела к катастрофическим последствиям. Объём четырёхмерного пространства оказался невелик, захватив лишь подземный бункер лаборатории, и не сказался ни на здоровье сотрудников, ни на характеристиках материалов, из которых строился бункер. Существовало опасение, что их параметры изменятся, и сооружение, став рыхлым, провалится само в себя. Но обошлось.

Оказались верными и теоретические изыскания предшественников о свойствах самого четвёртого измерения. Идея же Феофанова состояла в том, что человек по природе своей ограничен тремя измерениями (плюс время как условное четвёртое, но не геометрическое) и принципиально не в состоянии идентифицировать и распознать последующие. Даже если бы в космосе нашлись области, в которых были бы развёрнуты четвёртое или какое-нибудь другое, он всё равно не увидел бы разницы, оказавшись в плену трёхмерья. Об этом задумывались учёные и писатели ещё в середине двадцатого века. Бодров читал их произведения, в том числе повесть Мюррея Лейнстера «Катапульта пятого измерения». Так вот Мирон Юльевич Феофанов решил помочь человеку увидеть развёрнутые континуумы Калаби-Яу и создал особое программное обеспечение, выводящее эффекты развёртки на экраны и, что оказалось неожиданным, непосредственно в мозг испытателя. После чего Тимофей и его коллеги и пережили небывалые ощущения при созерцании собственных внутренностей и содержимого компьютеров.

Бодров невольно передёрнул плечами, вспомнив последние мгновения эксперимента. Четвёртое измерение изменяло не только восприятие людей, расщепляя первые три на «отдельные составляющие», но и формировало новую реальность, в которой человек становился волшебником, способным копаться в собственном теле или в сложных электронных системах волевым усилием.

Закончив завтрак, он позвал роба, чтобы тот убрал на кухне, собрался было посмотреть материалы и письма, полученные по электронной почте, но снова позвонил Грубин. Он был весел.

– Живём, старый! Выезд сегодня вечером!

– Куда? – не сразу включился Тимофей, занятый своими мыслями.

– Как – куда? В глэмпинг! Точнее, в экокемпинг «Сфера» в Переславле. Забыл?

– Какой ты быстрый, – проворчал раздосадованный физик, действительно не рассчитывавший на скорое решение вопроса.

– У тебя появились другие планы?

– Н-нет, я просто думал… хотел в понедельник заскочить в лабораторию…

– Зачем?

– Изменить кое-какие параметры испытаний.

– Разве вы не закончили?