Конфликт интересов

Я подчиняюсь. Я все время делаю так, как он мне говорит. Господи, если бы кто-то сказал, что молодая, но очень строгая и безапелляционная судья Ида Савранская будет стоять перед мужчиной на трясущихся ногах и ждать, пока он подчинит ее своей воле, я бы рассмеялась этому человеку в лицо. Еще пару месяцев назад. А сегодня я бы, наверное, покраснела до кончиков ушей. Потому что эти таинственные встречи стали для меня единственным, что заставляет вдохнуть полной грудью.

Я чувствую, как он обходит меня. Кожа покрывается мурашками, следуя за его взглядом. Я чувствую его запах. Слышу голос. Он снится мне по ночам, и я сама придумываю то, как он выглядит. Может быть, именно это меня привлекает. А, может, то, что с ним я могу не быть сильной, могу расслабиться и полностью отдать контроль в его руки.

– Готова рассказать мне свою новую фантазию?

– Да, ― шепчу я, и снова облизываю губы.

– Тогда я слушаю.

Я чувствую себя так, как будто нахожусь на сцене. Словно сейчас на меня смотрят десятки пар глаз, и все они принадлежат ему. И они обжигают мою кожу, пробираются под нее, впитываются в кровеносную систему и несутся по венам.

– Я… ― Внезапно я чувствую смущение, которое уже давно должно было испариться из моего тела рядом с Темным. Наверное, я все же была очень убедительна сегодня перед зеркалом, когда говорила своему отражению, что Темный – это чужой мужчина, и что мне пора уже именно так его и воспринимать. ― Мне хотелось бы…

– Смелее, ― подначивает он меня.

– Хотелось бы заняться сексом у окна. Чтобы…

– Ты хочешь, чтобы все видели, как я тебя трахаю?

– Нет. Наверное, нет. Я просто… мне нужно ощущение, как будто они видят. Понимаешь? Словно они могут видеть, а на самом деле, наверное, это лишнее. Я не знаю, как это объяснить, ― выдыхаю.

– Ты не должна ничего объяснять. И думать не должна. Просто чувствуй и доверься мне, хорошо?

Его ласковый шепот у самого уха, горячие губы, задевающие самую кромку раковины ― все это действует на меня похлеще любого касания. Мы как будто зависаем на краю бездны. Еще не прыгнули, но голова уже кружится от высоты.

Темный берет меня за обе руки и ведет в глубину комнаты. Я знаю, что там, за шторой, спрятано окно. Огромное, панорамное, которое выходит на город, неделю назад я завтракала перед ним. Я не знаю, видно ли нас в этом окне, но сама мысль об этом вызывает ноющую боль внизу живота.

– Готова, моя грязная девочка? ― шепчет он, проводя носом по изгибу моей шеи.

– Да, ― шумно выдыхаю, и из меня вырывается стон, когда он слегка прикусывает кожу.

Темный отстраняется и резко распахивает шторы. Я ничего не вижу под повязкой, но теперь чувствую себя еще более раздетой.

– Становись на колени. ― Я выполняю с его помощью. Он никогда не отпускает меня, все время находится рядом. И даже такое, казалось бы, унизительное занятие, как опуститься на колени и сделать минет, он превращает в акт заботы. Потому что всегда придерживает меня за руку, пока я не опущусь вниз.

Дальше я слышу знакомые звуки и запахи. Бряцанье пряжки ремня, шорох одежды, отбрасывание пиджака на пол, стук запонок на деревянном паркете. Снова и снова отмечаю каждый звук, словно записываю его в протокол, который потом сто раз перечитаю. А потом я чувствую запах его возбуждения и уже знаю, что, когда я лизну головку, то почувствую вкус на своем языке. Терпкий и солоноватый. И он взрывает мой язык уже в следующую секунду. Снова ничего нового. Темный сжимает мои волосы на затылке и трахает мой рот так, как будто все эти дни ждал этого с нетерпением. Как будто если сейчас не сделает этого, не сможет сделать следующий вдох.

Я обвожу языком горячую головку, вздувшиеся вены на твердом члене. Наслаждаюсь, насаживаюсь на него до слез и остановки дыхания, а потом со шлепком выпускаю. Причмокиваю. Я веду себя, как самая развратная девица. Но не сдерживаюсь ни на секунду, хочу, чтобы он так же, как и я, запомнил этот вечер. По его тяжелому дыханию я слышу, как ему это нравится. Иногда из него вырывается негромкий рык, и это подзадоривает меня еще сильнее.

– Опусти руку в трусики, поиграй с собой.

Это что-то новенькое. Раньше он не позволял мне себя касаться. Но там, внизу, так все пульсирует, что я не спорю с ним. Запускаю дрожащие пальцы и круговыми движениями растираю влагу между губок. Стону и задыхаюсь. Зажмуриваюсь, чувствуя, как слезы прочерчивают влажные дорожки на щеках.

Меня начинает трясти, а сердце заходится так, что я чувствую его удары в горле. Я близко, слишком близко. И эти его стоны. Тихие, мужественные, идущие откуда-то из глубин его тела. Как будто от них сейчас задрожат стекла.