Конфликт интересов

— Вот здесь. – я немного поливаю кожу, Ида спускается к животу – туда, где все трепещет и сжимается от желания. – Здесь немного, — доходит до паха и очерчивает пальчиками V, сформированную из мышц, — И вот здесь, — хрипло произносит она, накрывая рукой член, от чего я непроизвольно подаюсь вперед.

У меня перед глазами мерцают звезды, когда Ида обхватывает твердый ствол пальцами и медленно водит им вверх и вниз. Дрожащей рукой я склоняю над членом соусницу и на головку падают несколько капель шоколада. Это просто нереальное зрелище, когда пальцы Иды пачкаются в шоколаде, пока водят по члену. Я отставляю соусницу на столик и слежу за каждым движением Кошечки. Сегодня она предусмотрительно собрала волосы в косу, которую замысловато закрутила на голове. Мне так сильно хочется коснуться ее волос, зарыться в них пальцами и потянуть, доставляя терпимую боль, которая усилит ощущения для Иды.

Когда язык и губы Иды касаются моей кожи, я забываю, как дышать. Что там я изначально задумал? Соблазнять ее и трахать? Контролировать ее в постели? Забудьте. Теперь я готов стать ее вечным рабом, потому что то, как она терзает меня, доставляя отсроченное удовольствие, стоит того, чтобы отдаться в руки Иды. Я закрываю глаза и уплываю, пока требовательный рот терзает по очереди мои соски, спускается по животу, слизывая шоколад до последней капли. И замираю, когда Ида зависает над членом. Она как будто издевается, все никак не опуская голову. Мне снова хочется схватить ее за волосы и теперь уже направить туда, где она нужна больше всего. Я сжимаю кулаки, чтобы не поддаться этой слабости и не испугать Иду.

Наконец она решается и горячие губы смыкаются на головке. Она вылизывает и сосет, вычищая член до скрипа чистой кожи. А я стону, и через секунду мои руки все же запутываются в ее невероятной прическе, подергивают пряди и подталкивают Иду взять глубже. Она давится, но не сопротивляется. Чертов рай на Земле. Не знаю, как мы приходим к этой точке, но в итоге Ида не двигается, зато мои бедра энергично работают, тараня приветливый рот, и меня выгибает от удовольствия и боли, потому что я хочу кончить, но не так. Подаюсь вперед и, подхватив Иду за подмышки, забрасываю ее на себя. Она охает от неожиданности, а потом смолкает, когда я подминаю ее изящное тело и впиваюсь губами в тонкую кожу шеи.

— Мне хочется капризничать, что ты меня прервал, — задыхающимся голосом произносит она.

— Капризничай, моя сладкая девочка. Сколько угодно. А я пока займусь делом.

Я протягиваю руку и, взяв клубнику, откусываю кусочек. Веду ею по губам Кошечки, и она приоткрывает рот, высовывая нетерпеливый язычок ровно в тот момент, когда я отодвигаю от нее ягоду. Ида облизывает губы и язык скрывается за ними, я тут же снова подношу ягоду и обвожу ее губы. И снова убираю, когда розовый язычок выныривает наружу. Играюсь с ней так несколько раз, пока ее брови не начинают хмуриться.

— Не злись, — говорю с улыбкой. – Ты перекусила, теперь моя очередь. Или ты хочешь клубнику?

— Я пить хочу, — отвечает она.

— Шампанское?

— Оно будет кислым после шоколада.

— Вода?

— Нет, шампанское, — отвечает Кошечка, а я смеюсь.

— Определяйся, я пока налью.

Встаю и откупориваю шампанское с громким хлопком. Ида немного дергается и крутит головой, а я снова улыбаюсь. Садист какой-то, но мне нравится эта игра. И самое сладкое в ней то, что у Кошечки настолько высокий уровень доверия ко мне, что она не сдернула маску с глаз, услышав хлопок.

— Шампанское, — хрипло произносит Ида, а уже через мгновение ее губ касается бокал с пенным напитком.

Ида пытается перехватить у меня бокал из рук, но я отвожу ее пальцы и сам пою ее, тут же собирая губами скатившиеся на подбородок и шею капли. Когда она кивком дает понять, что напилась, я заношу бокал над ее грудью и тонкой струйкой лью шампанское. Оно пузырится при соприкосновении с кожей, и Ида ерзает на простынях. Второй сосок я обвожу кусочком клубники. Допиваю залпом оставшийся напиток и отставляю бокал на столик, а сам склоняюсь вниз и облизываю каждый сантиметр влажной от шампанского кожи, по дороге натирая ее клубникой. Я мычу от удовольствия, когда вкус обволакивает мой язык, а Ида извивается, и с ее губ срываются сладкие стоны.

Я дохожу до самого вкусного, облизываю ее, заставляя сжимать простыни и кричать громче от удовольствия. И, когда Кошечка находится на самом пике удовольствия, я приподнимаюсь и надеваю презерватив. Вхожу в нее на всю длину, проталкиваясь резко и нетерпеливо, потому что у меня сводит в паху от нетерпения и желания. Ида выгибает спину, подается вперед бедрами. Я подхватываю ее и прижимаю к себе, и теперь уже она сверху. Я мну ее попку, слегка шлепаю по ней, насаживая Кошку грубее и глубже. Наши стоны наполняют номер, мы дышим в унисон, наши сердца колотятся в такт. И все это составляет такой сумасшедший коктейль наслаждения, что на некоторое время я просто забываю, кто я и где нахожусь. Непроизвольно я тянусь к губам Иды, но вовремя отстраняюсь, когда понимаю, что этим поцелуем могу испортить весь эффект нереального взрыва.