Конфетти для близнецов

— А вдруг они не согласуются? Шо потом нам делать? — засомневалась одесская мама, но наша уже смешивала соус, Пашкиной поручив тереть сыр. — Юль, а ты орешки порежь! — мама протянула мне блюдце с «мозгами», как мы с Иркой называем грецкие.

— Я лично такого не бачила… — пробурчала Любовь Яковлевна, завидя, как мамуля посыпает приправой и орехами ананасы.

Появилась смеющаяся Дашка.

— Все нормально? Что орали? — первым проявил интерес отец двойняшек, не столько нарезая, сколько пробуя ветчину.

— Сашка сегодня утром немного побил Машку, и я его наказала. Говорю: «Не будешь смотреть мультики, пока Маша тебя не простит!»

— А он? — мне тоже стало интересно.

— Он несколько раз подходил к Машке и просил прощения. Но эта вредина отвечала: «Не прощу!» И уже к вам пришли, а она все не прощает — вот же характер! — Даша всплеснула руками. — Сашка устал ждать и решил применить силу — я сейчас захожу в комнату, а он схватил ее за грудки, трясет и кричит: «Маса, пости меня, позалуста!» Машка, конечно, в крик.

— Да, кто-то сегодня все-таки останется без мультиков, — я проявляла женскую солидарность с маленькой Машкой, но мне все-таки было немного жаль Сашку. Мужчины бывают такие прямолинейные, и это им ужасно вредит!

— Что поделать, воспитательный процесс нельзя прерывать, — вздохнула Даша, отбирая у мужа тарелку, на которой осталась примерно половина.

… Мамуля захотела, чтобы за стол мы уселись непременно в карнавальных костюмах! Помирившиеся Машка и Сашка с удовольствием нарядились в мишку и зайчика, сама Даша назвалась Весной, поскольку для праздника выбрала новое платье веселой цветочной расцветки, а вот папа «карнавалить» по полной никак не желал.

— Ну так же веселей! — уговаривала мамуля отца, снова надевая на его голову скинутую минуту назад мушкетерскую шляпу. — Ну Ген! Пожалуйста! Ради меня!

Всевозможные головные уборы, призванные превратить любое скучное семейное застолье в настоящий маскарад, в широком ассортименте предлагались в каждом супермаркете, и мамуля не преминула этим воспользоваться. Дашкин Игорь, к слову, тоже успешно использовал головной убор, только свой:

— Буду ментом! — заявил он, поскольку пришел в форме по причине предстоящего утром дежурства.

— Представляю себя в стиле Золушки, — входя в комнату, заявила Любовь Яковлевна, поправляя на темном налаченном начесе пластиковую корону, халатно покрашенную каким-то не слишком старательным китайцем с плохим зрением.

Не знаю, с чего это Пашкина мама решила, что Золушки произошли от Клеопатры, но стрелки на ее веках уходили далеко за уши, а еще немного в египетскую историю.

— Шикарно, — повторила она, послала воздушный поцелуй своему отражению и удалилась. Мама вздохнула, придерживая шляпу на голове отца.

…Несмотря на мамулины опасения, одесская кухня почти всем понравилась. Похвалы сыпались, как конфетти, а Любовь Яковлевна немного покраснела от удовольствия, что хорошо сочеталось с блузкой цвета зеленого яблока, но тоже в многочисленных блестках.

— …если на то дело пошло… — помахивая вилкой с насаженным на нее грибом, начала она, но была перебита телевизором, громко извергающим праздничные программы на каждом канале. И если с громкостью еще можно было как-то бороться, то с программами — никак!

На одном пародисты изображали зеленых человечков явно неземного происхождения. Или это были земляне, начавшие отмечать Новый год еще месяц назад — у нас много таких!

— Это про которых дядь Витя рассказывал, — захихикала Ирка. Пашка, убедившись, что его мама дала сегодня «джазу» по полной программе, но всем этот джаз понравился, расслабился и тоже смеялся.

А вот мамуля была серьезна!

— А вы что, не слышали? По новостям передавали, что спутник упал! И недалеко от нас — один из обломков! Не слышали?

Мы не слышали, поэтому родительница поведала подробности:

— …километрах в тридцати в сторону Линовки. Местные говорят, что услышали свист, свечение… Правда, дождь поливал, могли и приврать. Но взрыв был! И как бы салют. На место даже выехали представители администрации, — закончила мамуля, пробуя скумбрию. — Вкусно! — изумленно похвалила она все более возможную сваху, а та скромно потупилась.

— Я люблю готовить — вот это, шо я могу сказать, больше не скажу, — заявила Любовь Яковлевна, принимаясь за третью порцию оливье мамулиного производства.

— Нет, правда, показывали это место — воронка такая, какие-то осколки… — не унималась мама.

— Осколки тарелки? — снова хмыкнула Ирка. — Тогда это точно была летающая тарелка, две летающих чашки и один летающий телевизор — последствия праздничной драки! — залилась сестрица громким хохотом.

— Хлеба мало. Кончился! — всплеснула руками мамуля, явно не рассчитывая на такой успех одесской кухни, которую все старательно уминали исключительно с черным хлебом.

Дашка ласково посмотрела на супруга, и Игорь, выпив водки, прокряхтел:

— Я сбегаю.

— Дашунь, я пошел! — крикнул он из коридора. Спустя минуту хлопнула дверь.

Дашка тем временем прихватила бокал с вином и полезла за сигаретами — из нас троих только она еще не бросила курить. Но в пачке болталась одна.