Конфетти для близнецов

— Я уже бабулька взрослая, ума нажила, деточка! — прошамкала я, повязывая платок. — Все, ушла! А без пива, друг Пушкин, не останешься — слава богу, крепостные имеются — есть кого послать! — я подмигнула Пашке и, хлопнув дверью, побежала вниз.

— Ни фига себе бабка на какую тачилу заработала! Вот это пенсия! — восторженно забасили малолетки во дворе, когда я, поддернув пуховик, усаживалась в «Тотошу». Я показала им совсем не сморщенный кулак и, лихо развернувшись, выехала со двора.

На светофоре я освободилась от пуховика и платка, закинув их назад, и сразу приободрилась — ничего, распутаем! И не из таких передряг вылезали! Иркина куртка была мне немного великовата в плечах и больше смахивала на пальто, но это все равно было лучше, чем коричневый мамулин ужас, ошибочно названный пуховиком!

…Леонид обитал в ничем не примечательной панельной девятиэтажке на окраине города. Вернее, обитал ли в ней сам Леонид, предстояло еще выяснить, но вот квартира находилась точно — подъезд три, этаж восемь.

Засада номер один поджидала меня уже при подходе к подъезду номер три. Правда, на остальных она присутствовала в том же объеме — это были домофоны. Трубку Леонид по-прежнему не брал, вернее, был недоступен, поэтому договориться о цели визита не представлялось возможным. А если мобильный, к примеру, просто сломан, и хозяин квартиры ответит мне при наборе номера квартиры? Что ему сказать?

«Я же не рэкет какой-нибудь, чего мне бояться!» — я топталась возле подъезда, кусая губы. «Так и скажу — хочу спросить!»

Я быстро поднялась по ступенькам и набрала номер квартиры. Ничего. Попробовала еще раз — результат тот же.

Усевшись на лавочку, призадумалась. Возможно, он здесь вообще не живет уже? Тогда чего звонить-ломиться? Все равно узнавать не у кого…

Тут бы я и ушла, но железная дверь пикнула, дрогнула и открылась, выпуская на улицу женщину с ребенком.

— Подождите! — крикнула я и, вновь припоминая полезный урок от кошки Катьки, в последний момент проскользнула в подъезд. Домофон пикнул, дверь закрылась, и пространство погрузилось в темноту.

Придя домой, Любовь Яковлевна молча сунула Пашке сумки и лоток с яйцами и, прихватив Майбаха, скрылась на своей половине. Оттуда раздавалось мурлыканье и тяжелые вздохи, что-то вроде:«… вот это вся позиция… просто не из-за чего… хороший мой, кошенятко…»

Ира выразительно посмотрела на одессита, а он виновато пожал плечами. Что тут скажешь?

Когда глаза привыкли к темноте, я осторожно двинулась вперед, нащупала ногами ступеньку и поднялась к лифту, что-то свалив в темноте. Оказалось — кем-то старательно возведенный из пустых конфетных коробок памятник целлюлиту, у подножия которого обрели свой последний путь букеты из сухих роз. Я небрежно сложила все обратно — почему в подъездах так любят эти сомнительные украшения? — и вызвала лифт. Он нервно дергался где-то наверху.

— Паш, ты не видел мою «Чайку»? Из последнего журнала? — Ира перетирала свою коллекцию сувенирных машинок, состоящую преимущественно из блестящих автомобильным лаком образцов советского периода. — Я перед Новым годом покупала…

Пашка тут же подошел и внимательно посмотрел на полку:

— Не знаю… недавно все были вроде на месте…

— Это твоя мама! — рассвирепела Ира, швыряя салфетку. — Она тут раскладывает свою косметику постоянно, наверняка свалила куда-нибудь! Вот и будет повод поговорить! Серьезно поговорить!

— Ир… — Паша сделал слабую попытку удержать ее, но низкий сердитый голос уже раздавался над ухом Любови Яковлевны:

— Признавайтесь, зачем вы это брали и испортили?! Пусть это детство, как считают некоторые, но это мое дело!

— Ирочка, прости! — мама из Одессы прижала к груди кота и пустила слезинку: — Таки да, догадалась, Ирочка… только не бей!

Внезапно кабину лифта стало бросать из стороны в сторону, а со стороны дверей раздавались удары, будто кто-то колотит в них кулаком. Я от испуга присела, а лифт еще раз хрюкнул и остановился, но кабина еще некоторое время продолжала прыгать вверх и вниз. А двери открываться не спешили, да и кнопка на восьмом этаже еще не загорелась, мигая на пятом. Застряла! Лифт дернулся, и я вместе с ним, хватаясь за стенку — он же не собрался падать?!

Я протяжно вздохнула и нажала кнопку «вызов». Не дождавшись реакции, надавила снова, выискивая глазами номер аварийной службы, но тут погас свет. Да что же это такое?!

— Эй! Кто-нибудь! Помогите! — я постучала кулачками в плотно сомкнутые двери противного лифта, а потом приложила ухо — тишина!

«Говорила мне Ирка — надо ходить пешком!» — пригорюнившись, я облокотилась на тонкую стенку. Что же делать?

Из-за нелепой маскировки я даже не взяла сумку — распихала по карманам пуховика мобильный, ключи и немного денег. А в сумке у меня фонарик! Рулетка и конфетка, что тоже могло пригодиться. Но даже то немногое осталось в коричневом пуховике мамули, закинутом на заднее сиденье «Тотоши».

— Эй! — снова забарабанила я по двери. — Спасите! Я застря-а-ла!

Устав орать, я угомонилась и прислушалась. Тихо. Только… ура! На лестнице явно был слышен топот ног!