Конфетти для близнецов

Стоматологическая поликлиника располагалась в центре города в довольно старом доме. Я с опаской посмотрела на кладку — интересно, постоянное сверление не ослабляет конструкцию здания?

— Давай-давай, — видя мое смятение и попытку еще немного задержаться снаружи, оттягивая столь «сладостный» момент, сестра схватила и потащила меня внутрь. Я вяло перебирала ногами, ощупывая языком воображаемую дыру в зубе размером примерно с багажник в «Ленд Ровере».

Зная по печальному опыту, что потом будет еще хуже, я настраивалась на посещение врача и выполнение задания. То есть дрожала, вздыхала, вытирала вспотевшие ладони и прочее в том же духе. Еще постоянно крутила на палец волосы — есть у меня такая привычка. Если бы Ирка за мной не следила, периодически стукая по рукам, зайти в кабинет я вполне могла уже с дредами!

В нос сразу же ударил ни с чем не сравнимый аромат используемых в стоматологии материалов, отовсюду раздавались визжащие звуки агрессивных бормашин, а из некоторых кабинетов — даже сдавленные стоны. Я похолодела и попыталась бежать, но Ирка была начеку — крепко прихватив за руку, она поволокла меня по старым выщербленным ступеням на второй этаж, где находилось лечебное отделение.

— Туалет! — пискнула я, когда безжалостная сестра вместе со мной пронеслась мимо белой двери с синим силуэтом в юбке. — Мне надо в туалет!

Но Ирка, видимо, совсем оглохшая от сверлящих звуков, молча и неотвратимо двигалась к кабинету. Естественно, я двигалась вместе с ней.

— Садись, — она нашла одно свободное местечко между мрачным парнем кавказской внешности, держащимся за опухшую небритую щеку, и благообразной старушкой в вязаном костюме. Остальные сиденья были заняты подобными персонажами разной степени перекошенности. Даже подоконник открытого настежь окна был не свободен — по нему в данный момент возила грязной тряпкой пожилая нянечка, сверкая золотыми зубами. Вот у кого был полный порядок во всех смыслах!

Трясясь, как помидоры в багажнике рыночного торговца, я уселась, то заламывая руки, то пряча вспотевшие ладони между колен. Но Ирка, оценив обстановку, быстро скинула мои кисти и уселась ко мне же на колени. Браво. Классно придумано! Старушка неодобрительно покосилась, но промолчала.

— И мне есть куда присесть, и ты не сбежишь, — пояснила сестрица свои бескомпромиссные действия в ответ на немое изумление в моих глазах, немного вылезших из орбит под ее тяжестью. — Юль, но ты же лечить ничего не будешь, успокойся! Чего ты трясешься-то? — зашипела она, устраиваясь на коленях поудобней. Я вздохнула.

Нет, дома мы иногда берем на руки друг друга, особенно если вся кухня занята родственниками и знакомыми, а количество стульев гораздо меньше, чем гостей.

Есть такая игра — тот, кто сидит снизу, начинает ритмично поднимать коленки со словами: «Марк Фрадкин, «Песня о Родине», часть первая. Еду-еду я по полю, еду-еду я по полю, еду-еду я по рисовым полям. Все давным-давно уснули, все давным-давно уснули, лишь уздечка блям-блям-блям-блям-блям. А Зульфия, любовь моя, любил ли кто тебя, как я?..»

Дальше шла вторая часть этого бессмертного произведения, потом — третья…

Проблема в том, что ноги-то не железные, а точное количество частей нехитрой песни не знает никто. Возможно, что оно вообще бесконечно…

Более того, авторство, приписанное Фрадкину, тоже весьма сомнительно…

Но в конце любой части можно резко раздвинуть колени и тогда можно обойтись и без продолжения. Или поменяться местами, после того как поднимется тот, кто сидел на коленках первым.

В общем, только я начала тихонько напевать Ирке на ухо «Песню о Родине», как наша скачка была прервана резко распахнутой дверью и зычным криком выглянувшей медсестры:

— Кудрявцева!

Я подскочила и сбросила «седока», то есть Ирку, поскольку Кудрявцева — это я. Ну, и сестра, конечно, но вызывали в данный момент не ее, что немного расстраивало.

Настойчиво приказывая себе не быть тряпкой, я занесла тело в кабинет не без помощи старшей сестры и поискала глазами врача, к которому записала «пациента» предусмотрительная Ирка.

Лечебный зал был немилосердно напичкан страшными бормашинами, поэтому, пока я пробиралась к своему месту, старалась не слишком сильно открывать глаза, ведь зрелище было не для слабонервных! С десяток человек сидели в креслах, застыв с оскаленными ртами, в которых, словно оборудование секретной лаборатории, булькали ненасытные слюноотсосы.

«Слава богу, хоть к креслам не привязывают», — с облегчением подумала я, усаживаясь в свое.

Пока я тряслась, мешая доктору начать осмотр, Ирка, нагло проскользнувшая следом, и не доверявшая мне полностью, четко и лаконично обрисовала проблему.

— Так вам сначала нужно рентген сделать, — умудрившись все-таки засунуть зеркало в мой трясущийся рот и посмотрев на нужный зуб, который я выбрала в качестве больного, сказала стоматолог. — Сейчас я напишу направление, кабинет номер пятьдесят восемь, а потом сразу ко мне, хорошо? — она подняла умные глаза, блестевшие за стеклами модных очков. Я судорожно кивнула.