Конфетти для близнецов

Легче не стало, зато с машиной, презентованной мне Данькой за причиненные неудобства, я стала сочетаться гораздо лучше: белая «Ауди» и черная я — это же классика!

Правда, Ирка утверждает, что мозги у меня по-прежнему как у блондинки, то есть находятся в минимальной базовой комплектации. Но я все равно верю, что она меня любит!

— Пошли. А куда? — я глубоко вздохнула и постаралась оглядеться — зная Иркины возможности, я опасалась, что утащить она меня может далеко, поэтому стоит на всякий пожарный запомнить дорогу!

— Не знаю, может, покатаемся на чем-нибудь? Смотри, какие классные веселые штуки! — возбужденно предложила сестра, жадно оглядывая сверкающие огнями аттракционы.

— Может, шашлычка поедим? — быстро предложила в ответ я, стараясь не смотреть на эти ужасные, опасные аттракционы. — Так пахнет… — я зазывно потянула носом, закатывая глаза. На площади действительно там и сям курился ароматный дымок, и в эпицентрах аромата мокли пластиковые столы со стульями, за которыми дружно жевали не дождавшиеся двенадцати граждане. Ну не у всех же дома целых две мамы готовят праздничный ужин!

— Ага, кто же ест перед полетом, ты что? — не повелась Ирка, подтаскивая меня еще ближе. — Идем!

Во рту моментально пересохло. Я нервно сглотнула — я боюсь высоты! Я боюсь всяких крутилок, темноты, высоты, пьяных людей и злых собак. Правда, собак, спасибо, здесь не наблюдалось — даже добрых!

Я быстро обвела глазами площадь. Всевозможные сооружения предлагали немедленно перевернуться, что-нибудь себе сломать, избавиться от обедов-завтраков или, на крайний случай, просто от души поорать. Чем, собственно, большинство и занималось. Был во всем этом, правда, один плюс — про Данилу я забыла. По крайней мере пока.

— Нам туда! — Ирка прервала мои попытки найти хоть какую-то лазейку и покрепче перехватила руку. — Давай!

Из-за ее спины мне не очень хорошо было видно, куда же нам, поэтому я старательно перебирала ногами, глазея по сторонам. Тут и там сновали Деды Морозы и Снегурочки — дурацкие красные шапки с бородами-косичками торчали на каждой второй голове. Дети же были густо украшены светодиодной продукцией — рожки, бантики, сабельки и прочая мигающая мелочь. И вся эта мигающая мелочь крутилась под ногами, беспрерывно клянча развлечений.

— Ой! — сестра в своем стремлении побыстрее добраться до вожделенного приключения, видимо, перешла на галоп, но про меня забыла — я не справилась со скоростью и врезалась в гроздь воздушных шаров. — Извините! — пробормотала я, оглядываясь. Горсть грустных надувных зайцев, которые почему-то висели вниз головами, промолчала. Надеюсь, молчанье — знак прощения! Так странно — год Зайца уже давно прошел, а вон сколько зайцев еще на что-то надеются…

Сзади раздалось цоканье, и я испуганно обернулась — самая настоящая карета царственно катилась по мокрой мостовой. Рядом тренькнуло, и с другой стороны, поскрипывая вагонами, прокатился маленький поезд, нагруженный восторженными детьми. Ощущение нереальности охватило меня крепче, чем Иркина ладонь.

— Вот! — восторженный полувздох сестры, а также полная остановка сказали мне, что мы на месте. И?..

— Вот здесь и покатаемся! — она наконец-то отпустила меня и теперь радостно потирала руки. — Да, Паш?

Пашка рассеянно кивнул, а я крутила головой, пытаясь рассмотреть, где же предмет Иркиного восторга. На чем она собралась кататься? Прошедший мимо мальчишка, ведущий под уздцы унылого белого пони, на эту почетную роль никак не годился! Как, впрочем, и собственно пони.

— Юль! Нравится? Да? — я посмотрела на сестру и, следуя ее примеру, тоже задрала голову — оказывается, Ирка смотрела куда-то в небо. — Класс, да?..

В глаза сверху летели капли — или это были слезы?! — поэтому я не сразу смогла рассмотреть ЭТО. А когда увидела, лишь умный и имеющий чувство сострадания Пашка не дал мне навернуться на спину — одессит деликатно поддержал меня сзади, пресекая и попытку навернуться, и одновременно попытку к бегству, в общем-то!

— Даже не думай! — весело предупредила сестра, покупая билеты. — Тебе понравится! — уверенно заявила она, снова с восторгом разглядывая аттракцион. — Посмотри, Юль, как здорово!

И я снова покорно посмотрела. А что мне оставалось делать?

Увиденное поражало, пугало и расстраивало — я надеялась все-таки попробовать сегодня оливье! А с каждым Иркиным предложением эти шансы становились все призрачней…

Нечто очень высокое, какая-то подсвеченная ферма терялась в темном дождливом небе. Там, на самом верху, угадывался диск, который вращался, и в тумане мотлялись люди — или то, что от них осталось. Все было так высоко, что даже крики доносились приглушенные. Моих-то точно никто не услышит!

…Не знаю, сколько я так простояла, замерев от ужаса, пока знакомый резкий голос сестры не вернул меня к действительности — к ужасной действительности!

— Юль, пошли! — и, уцепившись за рукав, она снова потащила меня к заграждению.

— Не пойду! Ир! Пожалуйста! — я сделала последнюю попытку отвертеться, но Ирка была непреклонна:

— Ты же не трусливая блондинка, да?

Крыть было нечем.