Конфетка для отпрыска

Я решила не реагировать на ее высказывание про сексуальные способности Хищника. У меня еще не было мужчины в этом плане, поэтому мои познания основывались исключительно на услышанных рассказах и впечатлениях девочек из детского дома. В отличие от меня, которая неутомимо грызла гранит науки, остальные уже повзрослели до противоположного пола и, тайком от воспитателей, отдавались парням из соседнего крыла. Иногда, слушая как это прекрасно и необыкновенно, мне хотелось тоже попробовать. Но никто из тех, кого я знала и могла бы подпустить к себе хотя бы на метр, не вызывали во мне абсолютно никакого желания.

Дойдя до метро, мы попрощались с Аллой и я двинулась дальше одна. От работы до дома пешком было минут двадцать ходьбы и, практически половину пути, я шла всегда одна.

На улице конечно было уже темно, но при свете уличных фонарей казалось не так страшно. Конец августа был теплым и я не особо торопилась домой. Там все равно меня никто не ждал. Я даже в гости не могла никого пригласить. Алла однажды заглянула ко мне в окно, так как квартира была на первом этаже, отчего пришла в ужас. Я конечно все отмыла, отчистила и в квартире было все самое необходимое, кроме кровати, вместо которой я и приобрела матрац, но кардинально ничего не изменилось. Я мечтала сделать хотя бы косметический ремонт, но денег было катастрофически мало, поэтому я с нетерпением ждала свою первую зарплату, которая должна была быть через пару дней. Чаевые я старалась тоже откладывать, а еду часто брала с работы. Приготовленных блюд на кухне иногда оставалось достаточно, чтобы каждый из сотрудников мог взять себе.

Когда я уже подходила к подъезду, то услышала какой-то шум за спиной и, не успев обернуться, почувствовала на лице что-то мягкое. После чего, перед глазами все поплыло и я погрузилась во тьму.

Мне снится мама. Мы идем с ней по утреннему лесу, по широкой дороге, местами заросшей мхом. Голые ноги утопают в нем, но это очень приятно. Мы держимся за руки и мама что-то тихо напевает себе под нос. Чувство полной расслабленности и спокойствия. Запах леса просто бесподобен. Какой-то горьковатый, древесный, с примесью хвои, но в то же время такой свежий. От него кружится голова, а я все не могу надышаться, заполнить свои легкие до отказа. Останавливаюсь, делаю глубокий вдох и…мама исчезает куда-то…

— Мам? — я открываю глаза.

Понимаю, что я в своей квартире, на своем матраце и белье, но запах леса не исчез. Начинаю припоминать как оказалась дома и сердце бешено колотится.

Медленно поворачиваю голову и замираю, словно на стоп-кадре. В глазах ужас. Потому что передо мной, в единственном в квартире кресле, сидит он. Тот, кого называют Хищником.

Не могу отвести от него взгляда, а может просто боюсь, чтобы не спровоцировать его какой- нибудь глупостью. На столе горит маленький ночник и при таком освещении Хищник выглядит еще более устрашающим. Такое ощущение, что я вовсе не у себя дома, а в его логове, куда он меня и приволок.

Только сейчас рассмотрела его лицо. Правильные, немного грубоватые черты, глубокие темные глаза, прям как у зверя, прямой нос и красивые губы. Волосы зачесаны назад, открывая при этом его большой красивый лоб, на котором пролегли пара горизонтальных морщин. Небольшая щетина придает мужественности и слегка добавляет возраста. Действительно… красивый…

Опускаю глаза ниже и становится стыдно. Под черной кожаной курткой нараспашку больше ничего нет. Лишь идеальное мускулистое тело, на котором видны небольшие кубики пресса.

Пытаюсь сглотнуть ком в горле, но во рту так пересохло, что сделать это невозможно. Стараюсь не смотреть на него больше, но замечаю у него легкую улыбку. А мне в ней видится чуть ли не звериный оскал. Видимо, Хищнику приятна моя заинтересованность.

Сразу вспоминаю ситуацию в “Гроте” и боюсь слово даже сказать. Если он без усилий разобрался с тем здоровым на мой взгляд мужиком, то от меня от одного его удара не останется и мокрого места.

Видимо, Хищник не выдерживает и кидает мне бутылку с водой.

— Пей! — звучит как приказ и я беру ее в руки, — Не бойся, не отравлю!

Я послушно открываю ее и подношу к приоткрытому рту, а потом начинаю жадно пить. В голове застрял его низкий с хрипотцой тембр — Пей! И я пью, боясь ослушаться. Осушив половину бутылки, отставляю ее в сторону.

— Как тебя зовут? — теперь звучит вопрос, но все тем же голосом.

— Ира, — отвечаю тихо, не поднимая головы, но уверена, что он услышал.

— Ира… — словно смакуя мое имя, повторяет Хищник. — Откуда ты такая взялась, Ира?