Конев. Солдатский Маршал

«Нужно вести работу над общим образованием красноармейцев для того, чтобы общим образованием закреплялась политработа, а то красноармеец знает про политику, но не знает явлений природы, в этом случае политика может быстро улетучиться из его головы. Для того, чтобы ликвидировать культурную отсталость в армии, можно привлечь шефов. В армию необходимо присылать преподавателей-естественников, математиков, географов, предоставлять учебные пособия и книги, приглашать артистические труппы».

Можно предположить, что во время одной из поездок к шефам Конев и познакомился с будущей своей женой Анной Волошиной.

В 1923 году, 1 мая, у Коневых родилась дочь. Назвали её Тамарой. Но поскольку это День международной солидарности трудящихся, в повседневной жизни в семье девочку чаще называли Майей. А когда пришла пора оформлять метрики, то со слов родителей урождённую Тамару записали Майей. Майя Ивановна Конева проживёт очень яркую жизнь, всегда будет тянуться душой к отцу и ненамного переживёт его. Об этом будет рассказано в своё время.

Но именно здесь уместно упомянуть такую подробность. Дочь у Коневых родилась в Никольске, который вскоре назовут Никольском-Уссурийским, чтобы этот дальневосточный городок не путали с городом Никольском Вологодской области. Вот так Ивана Конева на краю Российской земли окликнула родина. Коневы занимали тогда несколько комнат в бывшем доме городского головы. В собрании семейных приданий семейства Коневых хранится такая легенда: в этом доме до революции проживала семья генерал-губернатора Приамурского края. После того как белогвардейские войска покинули Дальний Восток, в Харбин уехал и бывший генерал-губернатор со своим семейством. Но в доме остался повар, которого то ли забыли, как Фирса из чеховского «Вишнёвого сада», то ли он сам не пожелал ехать на чужбину. Так вот Анна Васильевна Конева, дочь Майи-Тамары и внучка маршала, рассказала, что оставшийся в доме генерал-губернаторский повар «научил мою бабушку блестяще готовить, чем все успешно пользовались до самой смерти её в 1980 году…»

Глава пятая. КОМАНДИР

В 1924 году, когда Конев служил начальником политотдела и комиссаром 17-й Нижегородской стрелковой дивизии, он познакомился с командующим войсками Московского военного округа прославленным конником, героем Гражданской войны Климентом Ефремовичем Ворошиловым. В штабе Московского военного округа проводилось совещание, на котором обсуждалась проблема введения в Красной армии единоначалия. Идею единоначалия предложил Центральному комитету РКП (б) М.Ф. Фрунзе, который в то время занимал должность заместителя председателя Реввоенсовета СССР и наркома по военным и морским делам, а с апреля одновременно начальника штаба Красной армии и начальника Военной академии. На совещании Конев выступил по очень актуальной в тот период теме, касающейся дисциплины, а также организации и порядка перехода армейских подразделений к нормальной боевой и политической подготовке в мирный период. Ворошилову очень понравилось выступление комиссара Конева. После выступления он подошёл к нему и сказал:

— Ты, оказывается, комиссар со строевой жилкой. Как ты думаешь, если нам перевести тебя на командную работу?

— Не возражаю, — ответил Конев.

Ворошилов, конечно же, заметил, какой радостью вспыхнули глаза комиссара.

— Предварительно пошлём на курсы высшего командного состава при Военной академии, а там… Там — как сам себя по кажешь.

Вот что об этом периоде своей жизни рассказывал сам Конев: «В 1925 году я был уже на Курсах усовершенствования высшего начальствующего состава (КУВНАС) при Военной академии, готовивших командиров Красной Армии.

На эти курсы прибыло немало боевых комиссаров — участников Гражданской войны, в том числе П.С. Рыбалко, будущий танковый командарм, Логинов, который во время Отечественной войны был у меня заместителем по тылу на Северо-Западном фронте, и ряд других товарищей.

Ещё на Дальнем Востоке в штабе армии и корпуса я учился у бывшего полковника Генерального штаба русской армии Андриана Андриановича Школина. Это был замечательный человек, он, офицер царской армии, ещё до революции был большевиком. Сидел в царской тюрьме, в Александровском централе, и только революция освободила его. В последующем он партизанил на Дальнем Востоке. На Дальнем Востоке в период, когда командовал там В.К. Блюхер, начальником его штаба был Токаревский, старый генштабист, — на ВАКе он оказался преподавателем группы артиллерии. Партия привлекла к обучению красных командиров не только близких нам бывших офицеров, которые уже служили в Красной Армии, но и тех, кто принял Октябрьскую революцию не сразу. В академии лекции по тактике отлично читал профессор А.И. Верховский [8], бывший военный министр в правительстве Керенского; интересны и полезны были лекции по стратегии профессора А.А. Свечина [9]— он был начальником информационного отдела ставки Николая II, генштабистом. Я учился в группе профессора Лигнау — большого знатока пехоты.

Учился я отлично. Взял всё, что один год мог мне дать».