Конец "Зимней грозы"

— Реактивные? Какой же тогда к черту десант! Помогите найти хоть один неповрежденный самолет, лейтенант! Да пошевеливайтесь вы!

— Есть, герр майор! Был приказ генерала Фибиха стартовать на Новочеркасск… Обмотайте голову вот моим шарфом! У вас белые уши!

«Надо ж, приказ!.. Стартовать!.. Стартовать!.. Стартовать!» — отдавалось в мозгу Штрайта усиливающейся тупой болью.

Он перешагивал и перепрыгивал через разбросанные кругом карнавально искрившиеся, истерзанные, рваные и жеваные листы обшивки фюзеляжей самолетов, хвостовая часть которых была раздавлена танками. Концы арматуры каркасов, причудливо изогнутые, скрученные, торчали ерником из обрубленных «юнкерсов», «хейнкелей», «фокке-вульфов» — грозной гордости люфтваффе. Все выше громоздились обломки исковерканных, сплющенных, продавленных стабилизаторов и плоскостей хвостового оперения. Траки танков повсюду оставили печать уральской стали. Самолеты, накренившись на крыло, навалившись один на другой и осев, беспомощно задрали кверху отсвечивающее жаром остекление пилотских кабин. Зрелище было непереносимым. Как на гигантском кладбище, цепляясь, пестрели черные кресты в красных угольниках. Мокрое белье прилипало к телу, усиливающийся ветер пронизывал насквозь, у Штрайта начинался озноб, ноги стали ватными, непослушными. Споткнувшись несколько раз, он повалился на обломки самолета, не находя сил подняться. Глаза застлали слезы отчаяния. К горлу подкатил тошнотный ком.

— Герр майор! — раздалось над ним. — Да встаньте же вы! — силился его поднять спутник. — Взгляните, Ю-52! Он идет на взлет!

Штрайт вскочил. Тяжелый транспортный самолет, мельтеша винтами и как бы сморщив от напряжения гофрированное тело, разворачиваясь, рулил неподалеку. В общем хаосе звуков, грохоте взрывов, вое и реве пламени надрывный звон его моторов не выделялся. Болталась не запертая изнутри дверь, и, сделав отчаянный рывок, задыхаясь, Штрайт ухватился за ее ручку, пытаясь дотянуться другой рукой до порога. Но тут же сильный удар подошвой сапога в плечо отбросил его назад, Дверь захлопнулась. С трудом сохранив равновесие, Штрайт в бешенстве поднял кулаки и с проклятиями рванулся вперед, но кто-то крепко обхватил его

сзади.

— Какого дьявола! — яростно обернулся он. — Отто?..

Среди нескольких трясущихся людей в комбинезонах Штрайт узнавал и не узнавал такого же, как и он сам, командира эскадрильи своего истребительного авиаполка, вчерашнего партнера в покер. Перекошенное, посиневшее лицо, лихорадочно блестящие глаза, искусанные губы.

— Юн-н-керс пер-репол-нен! Нас выб-бросили! М-мо-ожет не вз-ле-теть! — заикаясь и брызгая слюной в лицо, надрывно орал коренастый и широкоплечий Отто, все туже опоясывая Штрайта клешнями рук.

— Выбросили?! — рвался Штрайт. — Еще бы, вы «механики»! Э-эх! «Парни Геринга!» Вырядились на свою шею!.. Смотри! Он взлетает, взлетает…

— Ты вот май-ором вырядился, но тебя — тоже!..