Конец времён

Тут взгляд Лейфа наткнулся на перемежающие плавный поток мыслей участки «статики» — невербальных волн. Смысл заключался в том, что впервые Даннто встретил Аллу десять лет назад, когда она подала прошение о переводе к нему. Она была секретаршей метатрона Северной Азии и, когда тот погиб в автомобильной аварии (ха, подумал Лейф, узнаю почерк родного КХВ), подала прошение о переводе в Париж, и это прошение, как ни странно, было удовлетворено.

Пробивались еще какие-то всплески; обрывок «в первый раз, когда я ее увидел без чадры...» и густой лес резких пиков, которые Лейф перевел для себя как «сильные эмоции». Потом одобрение высоких каблуков, помады и незакрытых чадрой лиц — странно, по этому поводу копья прекратили ломать еще несколько лет назад.

Пауза. Пауз было много; мозг, как и любой орган, работал урывками. Потом из ниоткуда в мыслях Даннто возник Кандельман — как тот бушевал, услыхав о решении Рекского совета; как бичевал разложение, расшатывание устоев церкводарства, выраженное, по его мнению, в бесстыдных платьях женщин, растущем пьянстве мужчин и небрежении тех, кому по долгу службы положено подобные явления вырывать с корнем.

Влезло почему-то «...попросить у Баркера слабительного посильнее...»; потом соль услышанной днем раньше шутки; потом промелькнула предложенная недавно директором управления по строительству звездолетов взятка — Даннто поколебался, брать или не брать (а вдруг ловушка? подсиживают!), и решил не брать, а дающего выдать уззитам. Можно подумать, что у него денег не хватает. Мысли прыгали, как кенгуру, отщипывая то от одного куста ассоциаций, то от другого.

Вновь в мысли архиуриэлита проник Кандельман, как сквозняк в дом с привидениями, просачиваясь в любую щель, напоминая, что где-то рядом таятся призраки. Вечная, яростная и неустанная охота уззита за Жаком Кюзом не просто стала проблемой — она стала мешать выполнению других его обязанностей. Преследование таинственного подпольщика приобрело для Кандельмана почти религиозный оттенок. Слишком много теорий строит этот уззит о том, кто такой Кюз, где прячется, что делает и чего хочет. Опять статика — вероятно, портрет уззита в непристойной позе, потому что дальше шли слова «волкодав носатый».

Статика. «Может, сесть на диету?» Алла подшучивала над его растущим брюшком. Воспоминания о том, как он ревновал ее к тому или иному мужчине. Поводов было много; одних он переводил в другие отделы, прочих снимал с должности, троих самых назойливых отправил к Ч. Не то чтобы он не доверял Алле, но всякое бывает. Воспоминание. Сигмен сказал: «В женщине верь лишь тому, что видишь сам, и то проверь». Статика. «Этот ублюдок Сигмен почему-то ненавидел женщин. Или он...» статика «...прости меня, благой Предтеча, за многоложные мысли. Слаб я, и эти пакостные... (падальные, ха-ха!..) многоложные мысли одолевают меня... насылает их, конечно, злой Противотеча, телепатически. J.C.? Этот кретин Кандельман и его Жак Кюз. Иуда-Меняла — вот кто стоит за всем, готов поручиться...» статика, провал.

Забыл ногти почистить... надо, чтобы новая маникюрщица, Раав... многозначительное имя... это сделала. Алла пока будет слишком слаба для... стыдно... постыдно... Интересно, как там Лейф обходится со своей секретаршей? Хорошенькая эта Рахиль, но ведь холодная, как сосулька на ножках... как все бабы... Алла единственно верносущная женщина, которую я... Что бы коллеги подумали... Сигмен говорит, секс должен быть подавлен... увеличивает покорность... шиб... шиб... а как насчет иерархов?.. Мы ведь не обычные граждане, нам... Алла единственная может дать... Сигмен, а что, если я умру с этими многоложными мыслями?.. Прости, овладел мною злой Противотеча... -