Конец веры. Религия, террор и будущее разума

Ведь эта яйцеклетка потенциально может стать таким человеком. Тем не менее благодаря развитию биологии клонирования сегодня то же самое можно сказать практически о любой клетке тела человека. Если говорить о потенциале, то в тот момент, когда наш президент чешет свой нос, он совершает дьявольское убийство многих душ.

Встав на защиту не слишком ясно сформулированной христианской доктрины (в конце концов, Библия нигде не говорит, что убийство человеческого эмбриона или даже плода равносильно убийству человека), 27 февраля 2003 года Палата представителей США проголосовала за запрет исследования эмбриональных стволовых клеток.

Разумный подход к этике никогда бы не загнал нас в подобный тупик. Наша официальная позиция по вопросу стволовых клеток человека определяется представлениями, никак не связанными с разумными догадками о живых системах и их «переживаниях». С точки зрения неврологии мы причиняем больше страданий живым существам на земле, когда убиваем муху, чем когда убиваем бластоцисту человека, не говоря уже о зиготе (в конце концов, только в мозге мухи содержится 100 тысяч клеток). Конечно, вопрос о том, когда человек становится в полной мере человеком и о нашей способности страдать остается открытым. Но когда человек заявляет, что все это присуще клетке с момента оплодотворения, он не вносит в диалог ничего нового, кроме собственного невежества. Люди, которые по религиозным мотивам препятствуют исследованиям стволовых клеток в медицине, подобны сторонникам теории плоской земли — как с научной, так и с этической точки зрения. И нам следует принимать это во внимание, когда мы обсуждаем подобные проблемы. В этой сфере публичной политики наши уступки религии только во множество раз увеличивают страдания людей на протяжении грядущих десятилетий.

Влияние религии не ограничивается этой сферой. Президент Буш решил прекратить финансирование организаций, которые занимаются планированием семьи и предоставляют информацию об абортах. Как пишет New York Times, это «привело к тому, что 16 стран перестали получать презервативы, а еще 13 стали получать их меньше, причем в этих странах самые высокие показатели по распространенности СПИДа в мире»[220]. Христианские представления о греховности сексуальной жизни вне брака заставили правительство США потребовать от фондов для борьбы со СПИДом в Африке, чтобы они учили местное население хранить воздержание, вместо того чтобы пользоваться презервативами. Можно без преувеличений сказать, что в результате только этого решения, принятого под воздействием религиозных доктрин, могут погибнуть миллионы людей. Как сказал Николас Кристоф, «секс убивает, и то же самое делает ханжество»[221].

Тем не менее даже люди, которые понимают, насколько ужасно такое решение, воздерживаются от критики самой веры. Возьмем в качестве примера того же Кристофа: он показывает, что в мышлении членов правительства США господствуют идеи Средних веков и что их решение приведет к ужасающим последствиям в других странах, и здесь же смеется над теми, кто считает, что в этом повинны верующие с их представлениями о мире:

Я не могу достичь согласия с евангелическими христианами почти ни по одному конкретному вопросу, и я думаю, что на них следует нападать, указывая на плачевные последствия решений, принятых под влиянием религии. Так, христиане настороженно относятся к использованию презервативов и сексуальному просвещению, а из-за этого правительство принимает такие меры, которые повлекут за собой еще больше смертей от СПИДа в Америке и других странах, не говоря уже об увеличении числа беременностей и абортов.

Но, похоже, либеральными критиками нередко движет тот же «благородный гнев», что и политиками, которых поддерживают евангелические христиане. В чем-то этот гнев оправдан, но иногда он переходит в насмешки над самой верой консервативных христиан. Издеваться над самой верой непозволительно. И нередко либералов больше интересует религия Афганистана, чем Алабамы, и их больше привлекает чтение Упани-шад, чем чтение книги Откровение[222].