Конец третьего рейха

...Шли третьи сутки штурма. Границы осажденного берлинского гарнизона сжимались, но сопротивление противника возрастало. Плотность наших боевых порядков увеличилась. Маневр огнем сократился до предела, Все зажато в теснинах улиц. Наступил момент, когда продвижение вперед можно было сравнить с работой проходчиков шахтных штолен. Только через проломы толстых каменных стен, через груды развалин, через нагромождения железобетонных глыб с рваной арматурой можно было прорываться с одной улицы на другую, от квартала к кварталу. Чувствуя свой скорый конец, гитлеровцы разрушали городские сооружения, не считаясь с гибелью мирных жителей.

Наиболее жестокое сопротивление оказали отряды СС на площади перед кирхой на Курфюрстенштрассе. Запомните, историки, эту площадь! Она находится теперь а Западном Берлине.

С 25 апреля, с началом штурма Берлина, штаб фронта в своих директивах менял только границы армий, и это было правильно. Влиять на ход боя в городе приказами невозможно. Штаб армии только регулировал границы между корпусами и ставил задачи по рубежам. Вот что говорилось в приказе по армии от 27 апреля 1945 года: "1. В течение ночи не прекращать наступление, действуя отдельными штурмовыми отрядами. Основным силам предоставить отдых и подтянуть артиллерию, танки, боеприпасы.

2. С утра 27.4.45 г. продолжать наступление основными силами с задачей: 4-му гвардейскому стрелковому корпусу продвигаться в направлении: Кайзер Фридрихплац (объект 40), улица Блюхерштрассе и к исходу дня выйти на Ландвер-канал, на участке остров Лоде-Инзель, исключая шоссейный мост южнее Ангальтского вокзала (объект 5).

Разгранлиния справа - канал Ландвер; слева - тюрьма, объект 43, шоссейный мост южнее объекта 5.

29-му гвардейскому стрелковому корпусу двигаться в общем направлении: главный вход аэропорта Темпельхоф, узел железных дорог (объекты 154 и 2) и к исходу дня выйти на рубеж: улица Флоттвельштрассе, ж.-д. станция севернее кладбища Матвея, станция Колоненштрассе.

Разгранлиния слева - станция Темпельхоф - кладбище севернее объекта 38.

28-му гвардейскому стрелковому корпусу в течение дня очистить от противника район между каналом Тельтов, станции Пристервенг и станция Паненштрассе, кладбище севернее объекта 38, станция Темпельхоф.

Разгранлиния слева - ж.-д. станция Мариендорф до перекрестка железных дорог у станции Паненштрассе.

Начало наступления основных сил корпусов в 8.00 27.4.45 г.".

В ночь на 27 апреля 1945 года штурмовая группа с танками из 34-го отдельного тяжелого танкового полка смелым рывком преодолела две линии железнодорожных путей, пересекавших южную часть города. На площади перед кирхой наш танк налетел на мину и остался без гусеницы.

Видя, что советская машина остановилась, эсэсовцы отрезали путь отхода ее экипажу и автоматчикам, которые взаимодействовали с танкистами.

Эсэсовцев было около сотни, наших - всего двенадцать человек. Начался неравный бой. Исключительный героизм и боевое мастерство показал в этом бою механик-водитель гвардии сержант Герман Петрович Шашков, волжанин, родом из Горьковской области. Когда в танке погиб заряжающий, Шашков заменил его. Через некоторое время был убит командир орудия, но танк по-прежнему вел огонь. Шашков заменял теперь и заряжающего и командира орудия. Взрывом фаустпатрона убило командира машины. Шашков остался один. Сев за рычаги, он развернул танк вокруг своей оси. Новый удар фаустпатрона. Загорелось моторное отделение. Включив заднюю скорость, Шашков врезался кормой танка в полуразрушенную стену. Обвалившись, она обломками погасила пламя.

Шашков переходил от пушки к пулемету, ведя огонь по гитлеровцам. Но вот кончились снаряды и патроны. Остались гранаты. Гвардейцу жалко было машину, он не хотел отдавать ее в руки врага. Граната за гранатой летели то через люк башни, то через окно механика-водителя. Но кончились и гранаты. Шашков получил второе ранение в грудь. Гитлеровцы начали стучать по броне, предлагая Шашкову сдаться. Но гвардейцы не сдаются! Герман Шашков остался в танке.

Когда сюда подоспели товарищи, вокруг танка валялось более трех десятков немецких автоматчиков и фаустников в гестаповских мундирах. Сам Шашков, полуобгоревший и израненный, лежал на дне танка с ножом в руках. У него еще хватило дыхания, чтобы рассказать товарищам о том, что тут было. Герой скончался со словами:

- Спасибо, товарищи, что не отдали мое тело в руки фашистам...

Командир 28-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Рыжов А. И. доложил мне, что за парком "Генрих фон Клейст", в угловом здании, превращенном в мощный опорный пункт, остался осажденный гарнизон противника, который не прекращает огня из крупнокалиберных пулеметов. Судя по всему, там засели обреченные смертники. Они ведут огонь по санитарам, раненым, женщинам и детям, которые пытаются перебежать улицу. Бьют всех, кто попадет в прицел пулемета, бьют длинными очередями, без разбора... Что с ними делать?