Конец третьего рейха

- Когда мы шли, я кричал: "Не стрелять, мы парламентеры!" Наши мне не ответили. Русский майор тянул провод для связи. На углу Принц-Альбертштрассе он был обстрелян с немецкой стороны. Его ранило в голову. Я стал кричать, чтобы не стреляли. Сам пошел с кабелем. Полковник фон Дуфвинг снял шинель и оружие и направился с белым флагом вперед. Обстрел продолжался. Ранило несколько русских солдат и офицера - командира роты: они стояли неподалеку, ожидая связи. Но ее нет до сих пор. Со стороны русских она включена, а с нашей стороны - нет. Вероятно, боевая группа не была информирована. Что же теперь делать? Ждать связи или возвращения полковника? Русские сказали, что с их стороны полковнику будет обеспечено беспрепятственное возвращение.

- Вернитесь и обеспечьте переход полковника обратно, - распорядился Кребс. - Кто стрелял?

- Должно быть, снайпер. Русский майор, очевидно, умрет. Жаль...

Отыскали на карте улицу Принц-Альбертштрассе. Смотрим.

- Тут отель "Эксцельсиор", - показывает переводчик. - Тут мы кричали, тут стрелял наш снайпер. Русские не стреляли по всему участку.

Отметили на карте три квартала. Телефонный звонок из нашего батальона: немецкий полковник перешел к немцам, но связи пока нет.

- Идите, - говорю я переводчику.

Он просит мегафон и белый флаг.

Получив их, четко повернулся, руку вверх, поклон нам - и ушел.

Командующий артиллерией генерал Пожарский отдает приказ не вести огня на 35-м участке - от озера и до зоологического сада, вплоть до Фридрихштрассе: здесь пройдут парламентеры.

Немного погодя Кребс говорит:

- Первое мая у вас - большой праздник.

- А как же нам не праздновать сегодня - конец войны и русские в Берлине.

- В сорок первом году я был в Москве. Я уже говорил, что имел честь быть заместителем военного атташе. Во время парада стоял на трибуне, возле Мавзолея...

После завтрака дали связь с имперской канцелярией. Генерал Кребс приободрился, просит точно записать все пункты капитуляции, предъявленные советским командованием. Берет в руки трубку и начинает говорить. Подчеркивает пункт: по радио будет объявлено о предательстве Гиммлера. Геббельс ответил, что требует возвращения генерала Кребса и тогда лично все с ним обсудит. Мы даем согласие.

Затем Кребс еще раз прочел свою запись наших условий капитуляции: "1. Капитуляция Берлина.

2. Всем капитулирующим сдать оружие.

3. Офицерам и солдатам, на общих основаниях, сохраняется жизнь.

4. Раненым обеспечивается помощь.

5. Предоставляется возможность переговоров с союзника ми по радио".

Мы разъясняем:

- Вашему правительству будет дана возможность сообщить о том, что Гитлер умер, что Гиммлер - изменник и заявить трем правительствам - СССР, США и Англии - о полной капитуляции. Мы, таким образом, частично удовлетворим и вашу просьбу. Будем ли мы помогать вам в создании правительства? Нет. Но даем вам право сообщить список лиц, которых вы не хотите видеть в качестве военнопленных. Мы даем вам право после капитуляции сделать заявление Союзным Нациям. От них зависит дальнейшая судьба вашего правительства.

- Список лиц, находящихся в Берлине, который мы дадим, не будут рассматривать как список военнопленных?

- Это обеспечено. Офицерам сохраним звания, ордена, холодное оружие. Мы даем право представить список членов правительства, право связи с Деницем итак далее. Но все это после капитуляции.

- С целью образования общего легального правительства Германии?

- Только для заявления и связи с правительствами государств нашей коалиции. Их дело решать, как будет дальше.

- Итак, после капитуляции советское радио даст сообщение о смерти Гитлера, о новом правительстве и о предательстве Гиммлера?..

Он заверил, что постарается обо всем быстро договориться.

13 часов 08 минут.

Кребс ушел. Парламентер от руководства третьего рейха не согласился на капитуляцию, не захотел приостановить разрушение Берлина и прекратить напрасные жертвы с той и другой стороны, включая мирных граждан.

Чего он хотел от нас, от советского командования, правительства? Перед тем как уйти, Кребс что-то долго собирался и даже два раза возвращался уже с лестницы: сперва он позабыл перчатки, которые положил на подоконнике вместе с фуражкой; однако фуражку-то он надел, а вот перчатки не взял. Второй раз Кребс вернулся под предлогом, что забыл полевую сумку, которой у него вообще не было. Он уверял, что принес в ней документы от Геббельса и Бормана, хотя - я хорошо это помню - доставал бумаги из бокового кармана.

По его глазам и поведению было видно - генерал колебался: идти ему обратно в пекло или первому сдаться на милость победителя. Возможно, ждал, что мы объявим его пленником, с чем он, возможно, охотно согласился бы.

Но зачем нам такой пленный? Целесообразнее было, чтобы он возвратился назад, так как мог повлиять на прекращение кровопролития.