Конец света с последующим симпозиумом

Джим. Видишь ли, в ядерном бизнесе нет ни одного человека — всё равно по какую сторону забора — кто бы прямо не признавал, что ядерное оружие спасает нас от войны. Более того. Без этого оружия, по моему мнению и по мнению всех, с кем я говорил, мы давно бы уже ввязались в третью мировую войну! И знаете что? Мы бы её проиграли. Утверждаю ли я, что, следовательно, ядерное оружие — хорошая штука? Нет. Просто говорю: в этом демоне есть кое-что от ангела… Во всяком случае, это заставляет вас призадуматься…

Пит(после паузы). О'кей, так что же нам делать? Сидеть и ждать дня, когда налаженная система даст осечку? Вовсе нет… Думаю, мы можем кое-что предпринять. Но это сложно. То есть это непохоже на проблему гражданских прав, понимаете? Тут нет вопиющей несправедливости.

Трент. Зачем нам ещё больше ядерного оружия?

Джим. О, это чистая политика.

Пит. Это сигнал русским. Что именно то или иное оружие может натворить — в общем-то, не столь уж важно.

Пит. Самое главное показать: мы не стоим на месте.

Джим. В противном случае они могут подумать, будто мы слабы.

Пит. Опасность, как видите, не столько в самой ядерной войне, сколько в запугивании с помощью угрозы ядерной войны. Никто не хочет стать жертвой блефа тех парней, на другой стороне.

Трент. Так продолжаться не может.

Пит. Длительное время? Нет. Конечно, не может.

Джим. Шансы на то, что система протянет ещё лет сорок, как она тянула до сих пор, они, эти шансы, понимаете ли, начинают колебаться. Составляешь разные графики, делаешь прогнозы и видишь: прости, дядя Сэм, дальше так не пойдёт!

Пит. В системе слишком много дыр, она просто разваливается.

Трент. По-вашему, нам нужно сидеть сложа руки и ждать?

Пит. Понимаешь…

Джим. …иногда не так уж много можно сделать.

Пит. Разве что постараться удержаться.

Джим. И уповать на своего рода «прерыватель».

Пит. Именно.

Трент. А это ещё что за чертовщина?

Пит. Это такое событие… по своей природе непредсказуемое событие, которое вызывает внезапный и резкий поворот в устоявшемся образе мышления.

Джим. Часто в ситуации, когда незначительные изменения уже ни к чему не ведут…

Пит. Надо пойти на радикальный поворот.

Джим. Такого рода поворот…

Пит. Который вызывает фундаментальный, кардинальный сдвиг в сфере вашего исследования, мы называем…

Джим. «Прерыватель».

Пит. Только так, наверное, мы можем сойти с пути, по которому катимся.

Джим. И, возможно, всё, что нам остаётся, это держаться до самого поворота.

Пит. И молить бога, чтобы удержаться.

Молчание.

Трент. А кандидат есть?

Джим. Который, имеешь в виду, совершит сдвиг в нашем образе мышления?

Пит. Ну, очевидно, сама матушка ядерная война проделала бы с нами такой трюк.

Джим. Думаю, это не то, что Майкл имеет в виду!

Пит. Да, не то.

Молчание.

Самый подходящий кандидат, до какого мы только могли додуматься… это… (Вопросительно смотрит на Джима.)

Джим(Питу). Пришелец с другой планеты?

Пит. Угу. (Тренту.) Внеземной визитёр!

Трент. О господи!

Джим. Да, только существу оттуда и под силу такие вещи.

Трент. С вами, парни, животик надорвёшь!

Джим. Ещё бы! В нашем деле главное — не унывать.

Трент. А вам, ребята, не приходило в голову, как бы это сказать… отправиться на гастроли по стране? Веселить в ночных клубах? Или ещё где?

Пит. Ясное дело, приходило.

Трент. Так я и думал.

Джим. Народ очень интересуется ядерным жанром.

Пит. А мы сидим как раз в его грязном чреве.

Трент. Ладно. Слушайте, к вопросу о юморе: как вы относитесь к концу света?

Пит. Конец света?

Пит смотрит на Джима. Джим смотрит на Пита.

Джим. Нет, это не решение вопроса.

Пит. Ни в какую. Не решение.

Трент. Нет, я серьёзно!

Пит. Мы — тоже.

Они улыбаются Тренту. Трент поворачивается к зрительному залу в то время, как Джим и Пит исчезают в темноте. Музыка — тема Трента.

Трент. О'кей. Даже с моим никудышным обонянием ячто это моя вина. «Что же я упустил?» — спрашивал я себя. смекнул, что здесь пахнет не тем. Будучи человеком скромным, я решил,

На сцене начинает «выплывать» офис Трента.

На другой день я снова сидел в своём офисе в Стэмфорде, просматривал записи, когда вошла Стелла с довольно громоздким пакетом.

Входит Стелла, толкая впереди себя огромный плоский предмет, завёрнутый в коричневую бумагу.

Стелла. Мать честная, ну и здоровенная штуковина!

На обёртке крупными чёрными буквами начертано карандашом: «Майклу Тренту — драматургу и детективу. Обращаться осторожно. Верх здесь».