– Сигизий, –ответила Джорай. Она вывела на экран схему их системы. – В это время Спарк и все планеты выстроятся в прямую линию на противоположной стороне Торча. Когда это случится, мы сможем рассматривать систему как единственное тело. Фактически, у нас будет несколько часов, пока они отдалятся друг от друга настолько, чтобы уничтожить этот эффект, но нам нужно все это время, чтобы успеть вывести двигатели на полную мощность и преодолеть точку либрации.
Еще раз величина того, что они пытались совершить, поразила Скотти. Конечно, статичная сила, удерживающая Римиллию в настоящем положении, будет сопротивляться любому усилию раскрутить ее снова. Самое важное – продержаться первую четверть оборота. Первый толчок возьмет все, что могут произвести двигатели, но затем угловой момент позволит двигаться лишь с незначительным добавлением энергии. И при таком напряжении коры планеты, уже не будет места случайным колебаниям, вызываемым взаимодействиями подпространства. Неудивительно, что они должны были сделать это именно в момент сигизия.
– Я понимаю, –сказал Скотти, кивнув. Действительно, сейчас он понимал ситуацию абсолютно точно. У него есть четыре дня, чтобы восстановить и отрегулировать импульсную систему, которая должна будет работать на максимальной мощности прямо с момента запуска, без всяких испытаний. Ну что ж… по крайней мере, импульсные двигатели, каждый в отдельности, были довольно простыми устройствами…
Джорай приняла его утверждение как разрешение продолжать. На экране появилась сложная совокупность насосов, змеевиков и труб. – Это, – гордо сказала она, – один из импульсных двигателей, разработанных профессором Костасом.
Скотти наклонился вперед, изучая установку на экране, и почувствовал, что его душа ушла в пятки.
– Господи, –прошептал он. – Это клудж! [
Глава 4
Энсину Тернеру абсолютно не нравилась ситуация. Когда он и лейтенант Хьюс следовали за капитаном и доктором Маккоем обратно через огромный вестибюль римиллианского правительства, он почти ощущал луч фазера, обжигающий спину. После той фотонной торпеды, запущенной в них, после ожесточенного спора координатора и оппозиционерки перед своими гостями – и особенно после тона капитана Кирка, прервавшего спор – он ожидал выстрелов в любой момент.
Единственным утешением было, что их сопровождали обе римиллиаские женщины. Если бы здесь намечалась засада, кончено, Хэйдар нашла бы какое-нибудь объяснение, чтобы ускользнуть.
Если она знала об этом, конечно. Судя по ее словам, в Высшем Консульстве или как там они его называли, было по крайней мере еще шестеро, которые могли с той же легкостью организовать нападение.
А теперь они шли наружу! Мистер Скотт, извинившись, вернулся на корабль и начал работу над импульсными двигателями, но Кирк и Маккой приняли приглашение Джорай увидеть своими глазами, как выглядела пригодная для жизни область Римиллии. Если внутри здания у Тернера в принципе была возможность защитить капитана, то на открытом пространстве он немногое мог сделать – разве что проследить, откуда прилетят пули.
Хотелось пить. На брифинге ему не предложили чай, но чай в любом случае не был его любимым напитком. Он бы предпочел стакан пива. Горькое, или портер. Что-то, чтобы успокоить нервы. Этим вечером он как раз намеревался сварить пару литров, пока "Энтерпрайз" не был атакован, и его не вызвали на дежурство.
Может, у него еще будет шанс, если никто не станет стрелять. Он поклялся не делать первый выстрел, но держал фазер наготове, чтобы успеть ответить вторым.
Джорай подвела группу к другому вестибюлю, первой комнате нормальных размеров в этом огромном здании. Массивные двустворчатые двери, ряды тяжелых защитных костюмов вдоль стен. Они все были ярко-белого цвета и походили скорее на космические костюмы, разве что у них были капюшоны, а не шлемы. Комната была определенно похожа на воздушный шлюз "Энтерпрайза". Очевидно, условия снаружи были жестче, чем предполагал Тернер.
Однако Хэйдар прошла мимо костюмов, даже не взглянув на них, и коснулась пластины идентификатора в дальнем углу комнаты. Беззвучно, искусно украшенная деревянная панель скользнула в сторону, открывая спокойный, мирный городской пейзаж. Низкое солнце бросало золотые лучи на стены зданий, мягкий бриз шелестел листьями деревьев, ограждающих ведущую к входу дорожку. Деревья были необычными. У них было по пять или шесть стволов – сложно было понять, сколько именно, так как стволы были переплетены друг с другом, словно канаты. На небе над ними не было не облачка. Небо было чужим. Интенсивно фиолетового цвета, частично из-за низкого угла солнца, но из-за затруднения дыхания Тернер предположил, что здесь было просто меньше воздуха, чтобы рассеять свет. Атмосфера Римиллии была более разреженной.