Конец странствий

– Нет. Он в полном здравии и в настоящий момент должен спокойнейшим образом ехать в Санкт-Петербург. В окрестностях Москвы, куда переместился лагерь Кутузова, казаки привели его к офицеру... некоему полковнику Крылову.

– Крылову? Но это же фамилия его друзей, к которым он хотел попасть?

– Безусловно, это один из них. Шанкала не смогла много рассказать, но она запомнила фамилию и видела, как Язон шел рука об руку с русским офицером. Оба казались в прекрасном настроении. Тогда, подумав, что опасность миновала, цыганка подошла к Язону. Он спросил ее, где вы и почему не вместе с нею...

– И что она ответила?

– Что она не знает. Что она потеряла вас на каком-то перекрестке...

– И он поверил ей? – вскричала Марианна.

– Очевидно! Он прекратил расспросы и ушел со своим новым другом. Но она упрямая и осталась, что не составило труда, так как женщин там было много. История с американцем наделала шуму, и ей удалось разведать, что Крылов добился разрешения проводить его в Петербург, чтобы поручить заботам своей семьи. Она хотела последовать за ними, но Кутузов приказал избавиться от женщин, и всех их отправили в город. Шанкалу прихватили вместе с другими, и волей-неволей ей пришлось возвратиться. Вот, собственно, и все...

– Но это невозможно! – вскричала Марианна, не веря своим ушам. – Язон попытается найти меня.

– Перед уходом Шанкала видела, как он сел на лошадь. Сейчас он уже далеко...

– Неправда! Невозможно! Она лжет...

Донесшийся с носилок стон заставил Марианну обернуться. Она увидела, что глаза цыганки полуоткрыты, а на бесцветных губах застыла слабая улыбка.

– Говорю вам, что она лжет!..

– Перед смертью не лгут, – строго сказал Жоливаль, тогда как Гракх живо нагнулся к женщине.

Послышался шепот, завершившийся хриплым стоном. Пожелтевшая рука, которую держал Гракх, обмякла.

– Она умерла... – прошептал юноша.

– Что она сказала? Ты что-нибудь понял?

Он кивнул головой, затем отвел глаза.

– Она сказала: «Простите меня, мамзель Марианна». Она сказала: «Дура!.. Такая же дура, как и я!..»

Чуть позже Марианна, которая с пустотой в голове и тяжестью в сердце готовилась приступить к ужину, позволила Императору увлечь себя на террасу дворца. Пришел Дюрок с сообщением, что огонь охватил несколько новых кварталов, и Наполеон, бросив салфетку, встал из-за стола и направился к лестницам, сопровождаемый приглашенными на ужин. То, что он увидел, вызвало у него проклятие. Легкий ветерок колебал черные смерчи дыма, распространявшие противный запах серы и смолы. К востоку пламя вырывалось из домов, расположенных вдоль длинной улицы, а на берегу Москвы-реки горел большой пакгауз.

– Там запасы зерна, – сказал кто-то, – и огонь пошел со стороны базара. Кажется, это район складов растительного масла и сала... К счастью, нет сильного ветра, иначе усмирить огонь было бы невозможно.

– Какая дикость! – в сердцах бросил Наполеон. – Но я вижу там солдат с бочками и ведрами.

Он отдал несколько приказов и направился к Марианне, которая смотрела на это зрелище.

– Я начинаю верить, что вы были правы... по меньшей мере частично. Эти кретины лишат нас продовольствия...

Она обратила к нему пустой взгляд и покачала головой.

– Они не удовольствуются этим, сир, уверяю вас. Но для меня теперь это не имеет значения... Надо думать о вас...

– Какая же ты дурочка! – пробормотал он сквозь зубы. – Неужели ты думаешь, что я позволю тебе погибнуть? Ты – бравый маленький солдат, Марианна, даже когда ты говоришь глупости, а я люблю своих солдат, как собственных детей. Или мы погибнем здесь вместе, оба... или вместе спасемся. Но еще рано говорить о смерти.

Затем, видя, что она смотрит на него с улыбкой, более печальной, чем слезы, он добавил еще тише:

– Верь мне. Твоя жизнь не окончилась. Наоборот, она открывается перед тобою. Я прекрасно понимаю, что ты страдаешь. Я знаю, ты воображаешь, что я мелю вздор, но наступит день, когда ты убедишься, что я был прав. Подумай о твоем сыне, который пробуждается к жизни без тебя. Забудь, наконец, этого Бофора. Он недостоин тебя. И думай о том, чье имя ты носишь. Вот он достоин тебя... и он так любит...

– Неужели вы прорицатель, сир? Кто мог сказать вам?

– Никто... если не считать мое знание людей. Все, что он делал, он делал только из-за любви... Не пытайся больше поймать звезду на дне колодца.

Он отстранился от нее, но не отвел глаза. Затем, бросив быстрый взгляд на город, он сделал несколько шагов в сторону присутствующих. Похоже, огонь уменьшался.

Император остановился, обернулся.

– Ну так как? – сказал он. – Я жду!

Марианна медленно склонилась в глубоком реверансе.

– Я попытаюсь, сир... Даю вам слово.

Зимний ветер

Глава I Кассандра