Конец смены

Примерно тогда, когда Z-Мальчик доказывает, что умеет считать до десяти, окровавленные ресницы Фредди Линклэттер отлепливаются от окровавленных щек. Она обнаруживает, что смотрит в широко раскрытый карий глаз. Несколько долгих секунд ей нужно, чтобы понять: это на самом деле это не глаз, а срез от сучка на половой доске — очень похожий на человеческий глаз. Она лежит на полу и страдает худшем похмельем в своей жизни. Даже худшем, чем после той катастрофической попойки в честь двадцатиоднолетия, когда она смешала кристаллический мет с ромом «Ронрико». Потом она считала, что ей несказанно повезло пережить этот эксперимент. Теперь она почти жалеет об этом, потому что ей значительно хуже. Болит не только голова. В груди такое ощущение, будто команда «Маршаун Линч»[43] использовала ее как манекен на силовой тренировке.

Она приказывает своим рукам пошевелиться — и они неохотно шевелятся. Опирается ими на пол, как для отжимания, и поднимается. Начинает вставать, но верхняя рубашка остается внизу: она прилипла к полу на что-то, на вид очень похоже на кровь, которое, впрочем, подозрительно попахивает скотчем. Вот чего она набухалась, так что ее дурные ноги вообще перестали держать. Головой брякнусь. Но, Боже, сколько же она выпила?

Нет, было как-то по-другому. Кто-то приходил, и ты знаешь кто.

Это несложный процесс дедукции. В последнее время у нее было только двое гостей — те Z-чуваки. И тот, который в бомжацкой куртке, давненько уже здесь не появлялся.

Фредди пытается встать на ноги, и поначалу ей это не удается. Дышать она тоже может только неглубоко. От глубокого вдоха болит над грудью слева. Как будто что-то там мешает.

Моя фляжка?

Я ее крутила, пока ждала, когда они придут. Чтобы заплатили последние деньги, и пошли вон из моей жизни.

— Пристрелили меня… — стонет Фредди. — Ёбнутый Доктор Z стрелял в меня.

Она, пошатываясь, бредет в ванную и едва узнает в зеркале ту жертву бешеного паровоза, которую видит. Левая часть ее лица залита кровью из рассеченного места на лбу, над левым виском торчит фиолетовая шишка, но и это не самое худшее. Ее синяя хлопковая рубашка тоже залита кровью — она надеется, что по-большей части из раны на голове, голова всегда кровит со страшной силой, — а на левом нагрудном кармане черная дыра. Да, он действительно в нее стрелял. Теперь Фредди вспоминает звук выстрела и запах порохового дыма, который услышала и почувствовала перед тем, как потеряла сознание.

Она засовывает дрожащие пальцы в нагрудный карман, дыша и дальше неглубоко, и вытаскивает пачку «Мальборо лайт». Прямо посреди буквы М — черная дыра. Фредди роняет пачку в раковину и начинает расстегивать пуговицы на рубашке — и стряхивает ее на пол. Теперь запах скотча усиливается. Следующая рубашка цвета хаки, на ней здоровые карманы с клапанами. Когда она пытается вытащить фляжку из левого кармана, то снова тихо стонет — крикнуть сильнее ей не хватает воздуха, — но когда она ее вытягивает, боль в груди немного попускает. Пуля прошла сквозь фляжку, и рваные металлические края, ближайшие к коже, красные от крови. Фредди выпускает простреленную фляжку туда же, куда и сигареты, и начинает расстегивать пуговицы на рубашке защитного цвета. Это длится дольше, но в итоге и эта рубашка оказывается на полу. Под ней футболка с надписью «Америкэн Гайант» — и на ней также есть карман. Фредди запускает руку туда и вытаскивает жестяную коробочку мятных пастилок «Алтойдс». В ней тоже дырка. На футболке пуговиц уже нет, поэтому Фредди засовывает мизинец в дырку от пули в футболке — и дергает. Футболка рвется, и наконец-то становится видно кожу Фредди в кровавых пятнах.

Там, где начинается не слишком выпуклое закругление ее левой груди, — дыра, и в ней виднеется какая-то черная штука. Она похожа на дохлого жука. Фредди сильнее разрывает футболку, уже тремя пальцами, потом засовывает руку в разрыв и хватается за того жука. Расшатывает его, как молочный зуб.

— Оооой… ой-ой… Ой, БЛЯДЬ!..

Оно выдергивается — не жук, а пуля. Фредди смотрит на эту штуку, бросает ее в раковину ко всему остальному. Несмотря на боль в голове и груди она осознает, как ей дико повезло. Пистолетик был маленький, но с такого близкого расстояния даже маленькое оружие должно было сделать свое дело. И сделало бы, да, если бы не один счастливый шанс из тысячи. Сначала сквозь сигареты, потом сквозь фляжку — она-то по-настоящему и остановила пулю, — потом сквозь жестянку с теми мятными штуками, и только тогда пуля добралась до нее. Насколько близко к сердцу? Дюйм? Меньше?

Желудок сжимает рвотный позыв. Она не будет этого делать, она не проблюётся, она этого не допустит. А то опять начнет сочиться кровью дыра в груди, но и это не главное. Голова взорвется. Вот в чем дело.

Дышать теперь полегче — она убрала фляжку с болезненными (но спасительными) металлическими острячками. Фредди ковыляет обратно в гостиную и смотрит на лужу крови и скотча на полу. А если бы он тогда наклонился и приставил дуло ей к затылку — так, на всякий случай…