Конец смены

— Князь самоубийств! — Ходжес выпил еще парочку обезболивающих, пока ждал Холли, и ему сейчас хорошо. — Поэтому я и ходил сейчас к нему. Есть же связь, ты так не считаешь?

— Думаю, есть. Но ты мне когда-то одну вещь говорил… — Она сидит идеально прямо за рулем «приуса», поглядывая по сторонам все внимательнее по мере того, как машина углубляется в Лоутаун. Сворачивает в сторону, объезжая забытую кем-то прямо посреди дороги тележку из супермаркета. — Ты говорил: стечение обстоятельств и заговор — это не то же самое. Помнишь такое?

— Да. — Это одна из его любимых присказок. У него таких немало.

— Ты говорил: можно сколько угодно расследовать заговор, а потом обнаружить, что это была на самом деле куча совпадений, связанных между собой. Если ты не найдешь чего-то конкретного в ближайшие два дня — если мы не найдем, — ты должен это забросить и взяться за лечение. Пообещай, что так и сделаешь!

— Это может продлиться немного дольше…

Она обрывает:

— Джером приедет, он поможет. Все будет, как в старые добрые времена.

Ходжес вспоминает название старого детективного романа «Последнее дело Трента» и слегка улыбается. Она замечает это краем глаза и воспринимает как знак согласия — и тоже облегченно улыбается.

— Четыре дня, — говорит он.

— Три. Не больше. Ибо с каждым днем, в который ты ничего не делаешь с тем, что творится у тебя внутри, шансов все меньше. Их и так мало. И не надо этой вонючей торговли, Билл. Ты слишком хорошо это умеешь.

— Ну ладно, — соглашается Билл. — Три дня. Если Джером будет помогать.

Холли говорит:

— Обязательно. Но попробуем уложиться в два.

17

Участок на Страйк-авеню напоминает средневековый замок в стране, где король свергнут, и царит анархия. На окнах толстые решетки, автопарк защищен цепями и бетонными барьерами. Видеокамеры торчат во все стороны, просматривая все подходы, и все равно серое каменное здание исписано граффити, а один из круглых фонарей над входом разбит.

Ходжес и Холли выкладывают все из карманов, а Холли — еще и из сумки в пластиковые корзинки и проходят через металлоискатель, который неодобрительно пищит на металлический браслет часов. Билла. Холли садится на скамейку в главном коридоре (за которым также наблюдают многочисленные камеры) и включает свой айпад. Ходжес идет к столу, объясняет, зачем пришел, и через минуту к нему выходит стройный седой детектив, немного похож на Лестера Фримона из фильма «Провода» — единственного киношного копа, от вида которого Ходжеса не тошнит.

— Джек Хиггинс, — представляется детектив и протягивает руку. — Как писатель, только не белый.

Ходжес пожимает руку и знакомит детектива с Холли, которая слегка машет ему рукой и, как всегда, неразборчиво приветствуется, прежде чем вернуться к айпаду.

— Кажется, я вас помню, — говорит Ходжес. — Вы раньше работали на Мальборо-стрит, не так ли? Когда вы ходили в форме?

— Давненько, когда был молодой и неистовый. И вас я тоже помню. Вы поймали того типа, который убил двух женщин в парке Маккаррон.

— Совместными усилиями, детектив Хиггинс!

— Пусть будет так. Звонила Касси Шин. Ваш мальчик сидит у нас в комнате для допросов. Зовут Дерис Невилл. Мы в любом случае собирались его отпустить. Несколько свидетелей подтверждают его слова: он прикалывался над девушкой, она обиделась и побежала на улицу. Невилл увидел, что едет грузовик, побежал, пытался оттолкнуть девушку от машины, и в целом ему это удалось. Плюс там почти все этого мальчика знают. Он — звезда баскетбольной команды Тодхантера, может, получит спортивную стипендию в заведение с командой из первого дивизиона. Учится на отлично.

— А что же этот мистер Отличник делал на улице посреди буднего дня?

— А, их всех отпустили с уроков. Отопительная система в школе в очередной раз обосралась. Третий раз за зиму, и это только январь. Мэр говорит, мол, здесь в Лоу все круто, рабочих мест полно, все ужасно процветают, сплошное счастье и благоденствие. Он с нами встретится, когда будут перевыборы. Приедет на своем бронированном внедорожнике.

— А Невилл пострадал?

— Только ладони содрал, да и все. Женщина по ту сторону улицы — она ближе всех была к месту происшествия, рассказала, что он оттолкнул девушку и, цитирую: «Налетел на нее, как здоровенная птица».

— Он понимает, что может быть свободен?

— Понимает, но он согласился подождать. Хочет знать, как там девочка. Пойдем. Поболтаете с ним, да и отпустим его на свободу. Если только у вас есть какие-то причины, чтобы его не отпускать.

Ходжес улыбается:

— Я просто здесь по делам мисс Робинсон. Позвольте у него парочку вещей спросить, и мы оба перестанем мозолить вам глаза.

18

В комнате для допросов тесно и душно, над головой поскрипывают трубы отопления. Но эта комната, очевидно, самая красивая во всем отделении: там стоит софа, а стола с железякой сбоку, к которой наручниками приковывают задержанного, нет. Софа тут и там заклеена лентой, и Ходжес вспоминает о мужчине, которого Нэнси Элдерсон видела на Хиллтоп-курт, — том, в заклеенной куртке.