Конец смены

— С нами все по-другому, — говорит Холли. — Ты же должен понимать, Джером. Я со своей мамой не очень ладила — и, собственно, всегда так было. Я вижу ее один-два раза в год максимум. И всегда рада прощаться, и она тоже этому рада, не сомневаюсь. А Билл… ты понимаешь, что он будет бороться с тем, что на него напало, но мы оба знаем его шансы. А у тебя все не так.

— Он опасен, — говорит Ходжес, — и мы на элемент неожиданности рассчитывать не можем. Если он не догадывается, что я к нему еду, то он дурак. А таким он никогда не был.

— В «Минго» мы были втроем, — говорит Джером. — А когда у вас сердце прихватило, мы с Холли остались вдвоем. И все получилось.

— В тот раз было по-другому, — говорит Холли. — Он тогда не мог людей заколдовывать.

— Все равно я хочу.

Ходжес кивает:

— Я понимаю, но ведь пока я главный пес в упряжке — и главный пес говорит: нет.

— Но…

— Есть еще одна причина, — говорит Холли. — Более важная. Репитер офлайн, сайт закрыт, но по городу почти сто пятьдесят активных «Заппитов». Уже успело произойти как минимум одно самоубийство, и мы не можем сказать полиции, что делается. Изабель Джейнс думает, что Билл лезет не в свое дело, а все остальные сочтут его сумасшедшим. Если что-то случится с нами, останешься только ты. Понимаешь?

— Что я понимаю — так это то, что вы меня устраняете, — говорит Джером. И вдруг в его интонациях проскальзывают нотки худосочного подростка, который когда-то косил Ходжесу газон.

— Есть и еще одно, — говорит Ходжес. — Может, мне придется его убить. Собственно, мне это кажется наиболее вероятным.

— Да Господи, Билл, я же знаю.

— Но для полиции и в целом для общества тот, кого я убью, будет светилом нейрохирургии — Феликсом Бэбино. Я обходил некоторые неудобные юридические углы, когда открыл «Найдем и сохраним», но тут может выйти по-другому. Ты хочешь рискнуть оказаться под обвинением в соучастии в убийстве с отягчающими обстоятельствами: в этом случае — дерзком убийстве человека по преступной халатности? Может, даже убийстве первой степени?

Джером кривится:

— Так Холли же вы позволяете идти на такой риск!

Холли говорит:

— У тебя еще большая часть жизни впереди.

Ходжес наклоняется вперед, хоть ему и больно, и хватает Джерома ладонью за шею.

— Я знаю, что тебе это не нравится. И не ждал другого. Но так правильно, и причины уважительные.

Джером задумывается, потом говорит:

— Понимаю, что вы имеете в виду.

Ходжес и Холли ждут, оба понимают, что это не совсем хорошо.

— Хорошо, — соглашается Джером. — Мне это совсем не нравится, но ладно.

Ходжес встает, берется за бок, сдерживая боль.

— То давайте садиться в этот спортивный автомобиль. Надвигается буря, и я бы хотел заехать подальше по І-47, пока мы ее встретим.

24

Джером стоит, опершись на капот своего «вранглера», когда они выходят из пункта проката, держа ключи от универсального «экспедишна». Он прижимает Холли и шепчет ей на ухо:

— Последний шанс. Возьмите меня, пожалуйста!

Она качает головой на его груди.

Джером отпускает ее и смотрит на Ходжеса в старой шляпе, поля которой уже притрусил снег. Ходжес протягивает руку:

— При других обстоятельствах я бы тебя обнял, но сейчас это больно.

Джером крепко сжимает ему руку. В глазах у него слезы:

— Будьте осторожны, друг. Не пропадайте со связи. И Холлиберри обратно привезите!

— Так и планирую, — отвечает Ходжес.

Джером смотрит, как они садятся в «экспедишн»: Билл залезает за руль; ему это, очевидно, трудно. Джером понимает, что они делают правильно — из всех троих им жертвовать тяжелее всего. Это не означает, что ему такая мысль нравится, или он меньше чувствует себя маленьким мальчиком, которого отправили домой к маме. Он бы поехал за ними, думает он, если бы Холли не сказала ему того, что сказала в пустом вестибюле: «Если с нами что-нибудь случится, остаешься только ты».

Джером садится в джип и едет домой. Когда заезжает на скоростную магистраль, его вдруг охватывает сильное предчувствие: он больше не увидит ни одного из двух своих друзей. Он пытается убедить себя, что это все тупорылые предрассудки, но ему не удается.

25

Когда Ходжес и Холли выруливают на север по І-47, снег уже не шутит. Поездка под ним напоминает Ходжесу научно-фантастический фильм, который он когда-то смотрел вместе с Холли: когда звездолет «Энтерпрайз» входит в гиперпространство или как там оно называется. На дорожных знаках высвечивается: «СНЕЖНАЯ ОПАСНОСТЬ» и «40 М/Ч», но на спидометре у Ходжеса — шестьдесят, и он будет держать эту скорость как можно дольше: может, и тридцать миль. Может, только двадцать. Несколько машин по дороге сигналят ему: помедленнее! — он проходит массивную фуру на восемнадцать колес, за которой тянется петушиный хвост снежной мглы, — это как упражнение с контролированием страха.

После почти получасового молчания Холли нарушает тишину:

— Ты оружие взял, не так ли? Это же оно у тебя в сумке?

— Да.

Она расстегивает ремень безопасности (от чего он нервничает) и вылавливает с заднего сиденья сумку.

— Заряжено?