Конец Рублевки

Остров Недоразумения оказался вполне обитаемым. С вершины невысокой сопки, куда девушка взобралась не без труда, отчетливо выделялись очертания маяка, – он темнел цыганской иглой, застрявшей в теле беззащитного неба. Чуть дальше, за мысом, виднелся коричневый куб деревянной избы. А ниже, вдоль плоского берега вытянулись невзрачные цеха рыбзавода.

Побродила немного и вернулась обратно. На съемочной площадке царила сосредоточенная тишина. Лишь носившиеся над морем чайки язвительно вторили щелчкам камеры. Евгений оперся на скалу, скрестив руки на груди, и изобразил задумчивость. Сперва фотограф подбадривал его, призывая проявить инициативность, потом такая необходимость отпала: парень прекрасно справлялся со своей задачей.

В семь вечера пришел катер.

– Отлично поработали. Всем спасибо. В график уложились, успели даже больше, чем я планировал, – Сашка пожал руки Евгению и светотехнику и приветливо кивнул Арине. Повернулся к Вике: – Как ты? Не умерла со скуки?

– Не умерла. Но тебе выговор.

– Да? Интересно.

– Да. Ты мне мало внимания уделял, – ледяным тоном молвила девушка.

– Виктория, – собеседник кашлянул. – Я не в Робинзона игрался, а работал.

– Это не оправдание.

Сашка лучезарно улыбнулся:

– Ты права. Это не оправдание. Потому что я и не собирался оправдываться.

Завела выбившуюся прядку за ушко, и, не ответив, направилась к катеру. Она не думала, что процесс соблазнения окажется настолько сложным. Но опускать руки намерения не имелось. Если требуется больше усилий – так тому и быть.

Когда пассажиры разместились на судне, бородатый капитан завел мотор и плавно отчалил от берега. Арина выглядела расстроенной: она ожидала или поломки двигателя, или пробоины в днище, или какой-нибудь другой неприятности. Но совсем не того, что катер благополучно двинется к материку, без проблем покинув зловещий остров.

Вика поймала на себе обеспокоенный взгляд Агеева и уставилась на резвившихся уток. Они бежали по воде, бойко махая крыльями и семеня лапками. Оторвавшись от поверхности, уносились ввысь с гортанными криками. Жизнерадостные нерпы, потеряв парочку соплеменников в результате нашествия касатки, беспечно плескались в прозрачных волнах, хвастались кружевным узором серых боков, усеянных белесыми колечками.

С востока на небо наползали серые слоистые облака.

Глава 23

Она здесь всего лишь сутки, а такое ощущение, что прошла как минимум неделя. Когда отдыхаешь в одиночестве, предаваясь безделью по полной программе, время тянется медленно. Марине казалось, она уже часа три лежит в шезлонге, впитывая кожей ультрафиолет, но часы упрямо говорили, что минуло всего двадцать минут. Обреченно вздохнула и перевернулась на спину.

Отель ей понравился. Утопающий в зелени особняк, напоминавший уменьшенную копию восточного дворца, в реальности был ничуть не хуже, чем на картинке в каталоге туроператора. Извилистые дорожки, выложенные розовой плиткой, пересекали территорию во всех мыслимых направлениях. Одна тропинка вела к пляжу, вторая – к ресторану, третья – к фонтану и беседке, четвертая к бассейну. Куда вели остальные семь дорожек, Летова еще не вычислила.

В аэропорт Домодедово ее провожал Адамов. Удивительно, как умудрился отыскать пару свободных часов в своем плотном графике. Сам позвонил рано утром, и сам предложил. Даже выразил сожаление (почти похожее на искреннее), что не может полететь вместе с ней в силу чрезвычайной занятости.

– Как приземлишься, напиши сообщение, – Тимур нажал на кончик ее носа.

– Какое трогательное беспокойство.

– Считаешь – перебор? – усмехнулся мужчина.

Марина поцеловала его в шею и пошла к стойке регистрации. Раньше ее бы удивила подобная чуткость со стороны кавалера, отношения с которым скорее напоминали деловое взаимовыгодное сотрудничество, нежели романтическую связь. Но сейчас она не удосужилась даже отметить галочкой его поступок, слишком незначительный, чтобы обращать на него внимание. Когда самолет оторвался от земли, глядела в иллюминатор на уменьшающиеся в размерах дома и машины, на узкие дорожные полосы и светло-зеленые квадраты полей и думала, что еще больше удаляется от Агеева.

Солнце палило нещадно. Покорно подставляться под автоматные очереди лучей уже не хватало терпения. Летова поднялась и побрела к морю. Вода была теплой и мягкой, как парное молоко, только насыщенного синего цвета. Отплыла от берега и легла на спину, раскинув руки в стороны. Упругая поверхность легко удерживала вес ее тела, качала деликатно, как кормилица – младенца. На мгновение девушке показалось, что она находится в космическом вакууме. Черная пустота, испещренная белыми, желтыми и голубыми кляксами звезд, окружает ее. Планета осталась где-то далеко, на расстоянии тысячи световых лет, и ни один оператор сотовой связи не установит соединение с затерявшимся между галактиками человеком. Нет воздуха – и, следовательно – необходимости дышать. Нет конечной цели – и, следовательно – необходимости двигаться. Нет будущего – и, следовательно – необходимости думать.