Конец Рублевки

Нельзя сказать, что Сашка истово верил в совпадения и считал их изящным проявлением непознанного. Однако не сомневался в том, что совпадения (как и любые жизненные ситуации) не случайны и несут определенные цели. Какая цель была у данной встречи, парня мало занимало. Куда больше его волновало осознание того, что ранее примеченная им брюнетка стоит рядом, разговаривает с ним. В ее интонациях улавливается та же мысль, какая засела и у него в мозгу: отныне их объединяет не простое мимолетное знакомство, а знакомство, имеющее предысторию.

Марина сбросила оцепенение:

– Бывает же такое. А я вам договор послала по почте.

– Да, я его подписал и отправил вам. Вы его, наверное, получите, когда я вернусь после выставки в Магадан.

– Понятно.

Снова неловкая пауза.

Сашка усмехнулся: робостью он никогда не отличался, но сейчас почему-то чувствовал некую скованность. Он не хотел, чтобы девушка ушла, и старался срочно придумать интересную тему для разговора. Но чем больше напрягался, тем меньше возникало идей. Когда молчание стало практически комичным, решил, что надо вести себя естественно. И будь что будет.

– Простите, я слегка подтормаживаю. Вы мне понравились, и я как дурак гадаю, чем бы вас удивить, чтобы вы задержались хотя бы ненадолго.

Летова не уловила слов собеседника, ее внимание было приковано к глубокой ямочке на его подбородке. Ямочка была такая сексуальная, что хотелось потрогать ее пальцем, или лизнуть. Марина подняла руку – коснуться его подбородка, но вовремя спохватилась. Что это с ней происходит?

– Вспомнила вашу фотку с белой медведицей и медвежатами. Долго выслеживали?

– Сутки.

– Целые сутки?

– Это не так уж много. Хотя валяться в снегу двадцать часов кряду – своеобразное удовольствие.

Помимо воли в ее голове возникла картина: одинокий фотограф лежит в сугробе, держит закоченевшими пальцами камеру, мысленно подбадривая себя «уже скоро, совсем скоро». Бесстрастное арктическое небо сыплет колючую снежную крошку, ледяной ветер стремится пробраться под куртку и растормошить неподвижного человека. И на многие километры вокруг не видно ничего, кроме белой полярной пустыни.

– Пойдемте в соседний зал, там потише, – предложила девушка.

Они уселись на пухлый кожаный диванчик в дальнем углу. Марина закинула ногу на ногу. Тонкая брючная ткань обтянула круглую коленку.

– Признавайтесь, как вас занесло в столицу.

Из всех видов искусств, искусство красноречия меньше всего вдохновляло Сашку. Обычно он ловко переводил стрелки, вынуждая говорить других. Он посмотрел на спутницу. Ее глаза, светло-коричневые, с абстрактным узором вокруг зрачка, взирали на него со внимательностью педагога, спрашивающего домашнее задание у вызванного к доске ученика. В общем-то, ради такого слушателя можно пойти на жертвы и выступить в роли оратора.

Парень рассказал о том, как его пригласили принять участие в выставке, о том, как он размышлял соглашаться или нет, о том, как комфортно в Магадане и как неуютно в Москве… Летова расстегнула две верхних пуговицы на блузке: помещение плохо кондиционировалось, было душно.

– Значит, вы начали знакомство с Москвой не с самого удачного места. Кроме того, мегаполис часто пугает, в этом ничего странного, – Марина знала на собственном опыте, какое смешанное чувство страха, отвращения и восхищения, накатывает в чужом городе, таком большом и таком равнодушном. – Ощущения не из приятных. Вам необходим дружелюбный гид.

Сашка улыбнулся:

– Сейчас изображу поникшего дальнего родственника и жалобно промямлю: где ж его взять?

– А я как бы невзначай оброню, что не против показать вам некоторые достопримечательности.

– А я постараюсь скрыть бешеную радость, чтобы не спугнуть вас.

– Вы до которого часа намерены тут торчать? – спросила без обиняков. В конце концов, было очевидно, что они симпатизируют друг другу.

– Если я испарюсь, никто не заметит. Основные мероприятия уже прошли.

– Тогда идите к выходу, я подтянусь через пять минут, надо попрощаться с подругой.

Светлана, налакавшаяся шампанского, широко раскрыла глаза. Под бровями остались маленькие черные точки – отпечатки туши для ресниц.

– Он фотограф? Ты уходишь с фотографом?

Марина достала зеркальце и подкрасила губы.

– Извини, не могу идентифицировать значение твоей реакции.

Для лучшей устойчивости поддатая приятельница облокотилась на стену:

– Тут столько богатых мужиков, а ты подцепила фотографа! Так яснее?

– Во-первых, богатые мужики – это твое хобби, а не мое. А во-вторых, я никого не подцепила. Мы просто нашли общий язык. И мне занятно с ним побеседовать.

Светка подтянула сапоги, наклонившись так низко, что если бы сзади вместо стены оказался зритель, он бы рассмотрел белую полоску стрингов.

– Ладно, у каждого свои извращения. Позвоню тебе завтра, поделишься впечатлениями от… беседы, – она хихикнула и икнула.

– Может тебя в такси посадить? Ты пьяна.

– Нет. Я еду в гости к Марику. Мы с ним помирились.