Конец радуг

– Прокрутите вперед на несколько страниц, там будут штуковины, с которыми мы в этом классе работаем. Поищите в разделе… – Господи, как тяжко-то искать вручную, пословно. – Прикольные функциональные композиты и дальше. – Он показал ей, как отождествить идентификаторы локальных частей на визопейджере. – Вам не нужно всего понимать.

– Ага. – Спустя пару мгновений она уже забавлялась с меню, загрузив полдюжины компонентных гаджетов. – Я себя ребенком чувствую. Делаю что-то, но не понимаю как. – Но стоило Хуану показать ей способы поиска интерфейсных спецификаций, и она отлично справилась с компоновкой и сборкой BuildIt. Некоторые описания ее рассмешили. – Сортировщики и перетасовщики. Твердотельные роботы. Думаю, я бы могла себе резак соорудить.

– Не вижу. – Резак? – Не беспокойтесь, вы ничего не сломаете.

Это не совсем так, но довольно близко к истине. Он сидел и наблюдал, внося некоторые предложения, хотя не совсем понимал, что именно она затеяла. Ладно, хватит, пожалуй, и такой попытки закорешиться; он проставил галочку в списке целей вынужденной дипломатии и перешел к следующему этапу.

– Доктор Сян, вы еще контачите с вашими старыми приятелями в Intel?

– Давно это было. Я вышла на пенсию в 2010-м. А когда началась война, меня даже в консалтинг не пускали. Я физически чувствовала, как мои навыки ржавеют.

– Альцгеймер?

Он понимал, что Сян намного старше, чем выглядит, даже старше Уинстона Блаунта.

Сян поколебалась, на миг Хуан испугался, что серьезно рассердил старушенцию. Но она лишь рассмеялась коротким печальным смехом.

– Нет, ни Альцгеймера, ни деменции. Вы… современные люди не знают, что значит постареть.

– Я знаю! Мои дедушка и бабушка еще живы. И в Пуэбло у меня прадедушка есть. Он часто в гольф играет. А у прабабушки деменция – ну вы понимаете, такая форма, что ее пока фиксить не умеют. – Вообще говоря, прабабушка выглядела гораздо моложе доктора Сян. Все полагали, что ей очень повезло. Но, если подумать, это значило только, что она прожила достаточно долго, чтобы вляпаться в такую напасть, какой лечить еще не умеют.

А доктор Сян лишь покачала головой.

– Даже в мое время не все впадали в старческий маразм. Не в этом смысле. Я просто отстала. Моя подруга умерла, и мне постепенно стало все равно. У меня не осталось жизненной энергии. – Она посмотрела на гаджет, который конструировала. – Теперь-то у меня, во всяком случае, энергии не меньше, чем в шестьдесят. Возможно, даже уровень интеллекта соответствует. – Она хлопнула по столу. – И все, на что я гожусь, – это прокачанные кубики Лего собирать!

Было похоже, что она вот-вот расплачется, прямо на уроке труда. Хуан просканировал окружение: вроде бы никто не смотрит. Он потянулся взять Сян за руку. Ему нечего было ответить ей. Мисс Чумлиг бы сказала, что он просто не нашел правильного вопроса.

Еще нескольких нужно проверить, скажем, Уинстона Блаунта. Вряд ли это будет джекпот, но, во всяком случае, Ящеру он наверняка покажется полезен. На уроках труда Блаунт предпочитал отсиживаться в тенечке под навесом палатки и смотреть в пространство. Он что-то носил, но на сообщения не реагировал. Хуан дождался, пока мистер Уильямс отлучится выпить кофе, скользнул к Блаунту и сел рядом. Господи, а чувак конкретно старый. Хуан не видел, что же тот сёрфит, но к урокам труда это отношения явно не имело. Хуан отметил, что если Блаунту не интересен урок, он просто отключается полностью. Посидев несколько минут в молчании, Хуан понял, что и обычное общение Блаунту не интересно.

Так поговори с ним! Представь себе, что укрощаешь очередного монстра.

Хуан морфировал на Блаунта шутливый образ, и внезапно ему показалось, что начать разговор первым не так уж сложно.

– Ну и как вам уроки труда, декан Блаунт?

Древние глаза повернулись и посмотрели на него.

– Не могу быть к ним равнодушней, мистер Ороско.

О’кей. Гм. В открытом доступе на Уинстона Блаунта много чего лежит, даже переписка из какой-то старой местной группы новостей. Это всегда полезно, если хочешь привлечь к себе, м-м, внимание взрослых.

К счастью, Блаунт продолжал говорить:

– Я не такой, как некоторые тут. Я не маразматик и никогда им не был. По справедливости, мне тут не место.

– По справедливости? – Возможно, получится набрать пойнты, подражая шринкам.

– Да. Я был деканом факультета искусствоведения и литературы в 2012-м. Меня должны были избрать канцлером университета Сан-Диего. А вместо этого на академическую пенсию вытолкали.

Хуан все это знал.

– Но вы… вы так и не научились носить.

Блаунт прищурился.

– Я выставлял это нежелание напоказ. Мне казалось, что пристрастие к носимой электронике – просто мода, и оно пройдет. – Он передернул плечами. – Я ошибся. Я заплатил за это тяжкую цену. Но времена меняются. – Глаза его замерцали целеустремленным блеском. – Я четыре семестра инклюзивки оттрубил. Теперь мое резюме там, в мировом эфире.

– Вы, вероятно, знакомы со многими авторитетными людьми.