Конец радуг

– По-настоящему вне досягаемости. Он где-то там, и снова заставляет предметы и местность светиться в темноте. – Она энергично вытерла лицо, и голос ее уже почти не дрожал. – О'кей, может быть, не буквально. Так он говорит, когда должен делать такое, чего ему на самом деле делать не хочется. Но я слежу за слухами, и слежу за Бобом и Элис. И по наблюдению этих объектов умею строить отличные догадки. Иногда Боб исчезает со связи, а я потом читаю, что в какой-нибудь стране случилось что-то поразительное или что-то ужасное. Иногда Элис уходит на Обучение, и я знаю, что кому-то нужна помощь, иначе может случиться что-нибудь очень плохое. Сейчас как раз Боб в отъезде, и одновременно Элис снова вернулась на Обучение. – Мири на мгновение закрыла лицо руками, а затем вновь принялась вытирать глаза. – Я п-полагаю, что сейчас самые популярные слухи верны. Что-то страшное случилось во время беспорядков у библиотеки, хуже, чем просто захват «ДженГена». И все сверхдержавы перепугались. Они д-думают, что кто-то сумел расколоть их системы защиты. Эл-Элис сегодня это признала. Это для нее было оправдание!

Роберт снова сел, но на краешек стула. Его великое признание упало в пропасть.

– Тебе надо поговорить с Бобом, когда он вернется.

– Поговорю. И он будет с ней спорить. Ты сам такое слышал. И все равно не сможет ей помешать.

– На сей раз, может быть, он станет действовать через ее голову или заставит врачей его поддержать.

Мири задумалась, и ее будто слегка отпустило.

– Да. На этот раз действительно все по-другому. Роберт, я рада, что могу с тобой говорить.

– В любой момент, деточка. Она замолчала.

Наконец Роберт спросил:

– Ты там строишь заговоры или в Гугле лазаешь? Мири покачала головой:

– Ни то, ни другое. Я хотела… позвонить кое-кому… нотам не отвечают.

Ага!

– Мири, Хуан сейчас в Пуэбла в гостях у своей прабабушки. Может, он не все время одет.

– Хуан? Я ему не буду звонить. Он не слишком умен, а когда в Пильчнер-Холле стало трудно, от него не было никакого проку.

– Ты не можешь этого знать!

– Я знаю, что в туннелях была одна.

– Мири, я общался с Хуаном почти каждый день с тех пор, как пошел в Фэрмонт. Он бы тебя не бросил. Подумай о том времени, которое ты помнишь. Вы вдвоем не могли не сговариваться – причем хорошо сговариваться, – чтобы за мной следить. Держу пари, он играл честно. Он мог бы быть твоим добрым другом, еще одним человеком, с которым можно говорить.

Наконец-то Мири опустила голову.

– Знаешь, не могу я с ним обо всем этом говорить. Я бы и с тобой не смогла, если бы ты не знал.

– Это правда. Есть вещи, которых ты ему сказать не можешь. Но… но мне кажется, он заслуживает лучшего отношения.

Мири подняла взгляд, но промолчала.

– Помнишь, я тебе говорил, что ты напоминаешь мне твою двоюродную бабушку, Кару?

Мири кивнула.

– Тебе было приятно это услышать. Но, думаю, ты знаешь, как я с ней обращался. Как вот в нашем с тобой случае с Эзрой Паундом, и снова, и снова, и так годами. Мне не представилась возможность это искупить – она умерла, когда была немногим старше, чем сейчас Элис.

У Мири в глазах стояли слезы, но она крепко держала салфетки на коленях.

– И вот таким я был всю жизнь, Мири. Я женился на чудесной женщине, которая меня любила. Лена терпела еще больше, чем я вываливал на Кару, и дольше на много лет. И даже когда я ее прогнал, ты знаешь, как она мне помогала в «Конце радуг». А теперь она тоже умерла. – Роберт опустил глаза, и на миг исчезли все другие мысли, кроме мыслей об утраченных возможностях. О чем это я? А, да. – Так что… я думаю, ты в долгу у Хуана. Конечно, ты на него не так много вывалила, как я в свое время. Зато у тебя есть шанс все исправить.

Он посмотрел на Мири. Девочка сидела, ссутулившись, и терзала салфетку.

– Мири, ты просто об этом подумай, о'кей? Что-то меня слишком далеко занесло.

И тут она спросила:

– Ты когда-нибудь нарушал торжественное обещание, Роберт?

Это еще откуда?

Но не успел он что-то сказать, как Мири добавила:

– Так вот, я только что это сделала! – С этими словами она подхватила коробку салфеток и выбежала.

– Мири!

Но когда он добежал до холла, Мири уже скрылась у себя в комнате.

На секунду Роберт опешил. Можно подойти и постучать в дверь. Или лучше послать сминг.

Он шагнул к своей комнате, повернулся – и увидел на столе золотистый свет, прямо рядом с местом, где сидела Мири. Это был указатель, с некоторой ограниченной способностью работать с сообщениями. Но у него уже было и такое, и больше для Мири. Роберт открыл золотистый указатель и заглянул внутрь.

Он предназначался для Лены Ллевелин Гу.

Роберт просидел возле указателя почти полчаса. Рассматривал его. Рассматривал документацию. Это было именно то, что он думал. Лена жива.

Физического адреса не было, но простенькое сообщение он ей написать мог. У него на это ушло почти два часа. Меньше чем на двести слов. Самых важных слов, написанных Робертом Гу за всю его жизнь.

В ту ночь Роберт не уснул.

Пришло утро, за ним день.

Ответа не было.

Эпилог

Прошло шесть недель.