Конец радуг

Аноним  Ороско: Если ты меня по-настоящему разозлишь, твои школьные табеля будут выглядеть так, словно ты пытался их подделать.

В резкой тишине глаза Хуана слегка расширились. У него будет вдоволь времени, чтобы накрутить себя.

Конечно, угроза была пустышкой: Мири верила в законопослушание, хотя иногда изображала обратное.

Она запустила велик на пару шагов вперед, вскочила на него, чуть не упала, но удержалась и покатила вниз по склону, прочь от Ороско.

Дом престарелых «Конец радуг» располагался в долине к северо-востоку от «Пирамидального холма». Местечко было очень старое и очень известное. Его заложили шестьдесят лет назад, задолго до того, как в такую даль начали расползаться пригороды. Пик популярности пришелся на первые годы двадцать первого века, когда сюда прибыла волна новых богачей.

Мири ехала по велосипедной дорожке, стараясь ни с кем не пересекаться. Ее гостевой пропуск был действителен, но дети в «Конце радуг» считались гражданами второго сорта. В раннем детстве, навещая Лену, она воображала, что поселок зачарован. Лужайки тут были настоящие, такие же красивые, как имитации Уэст-Фолбрука. Настоящие статуи из бронзы. Колоннады и кирпичные здания тоже настоящие, работа более тонкая, чем во всех торговых центрах, за исключением самых фешенебельных.

С тех пор Мири в школе выучила кое-что про старших и не удержалась от циничных выводов: в «Конец радуг» продолжали закачивать реальные средства, но тратили их люди, которым некуда больше было податься. Большинство оставшихся жили надеждами на биотехнологические прорывы и прочие пустые обещания, прогадав с инвестициями и/или лекарствами.

Ороско не пытался замести следы и не преследовал ее. Она проследила его путь на восток. Он наконец сумел разложить велик и покатил в сторону Меситаса. Сузив глаза, она пристально наблюдала за ним. Может ли Хуан Ороско оказаться панком, который ненадолго заморочил Шарифа в университете Сан-Диего? Нет, это невозможно. То был умник-бахвал, у него язык за зубами не держался. И, что важнее, Мистер Умник-Бахвал действительно компетентен, вероятно, немногим хуже самой Мири.

О’кей. Пора подумать о более важном. Дом Лены стоял в дальнем конце за вторым поворотом вверх по улице. Еще есть время представить и отрисовать. Она много размышляла о предстоящей встрече, продумывала, что скажет и какие печали предстанут ей. Мири сконструировала специальный режим. Он был основан на ее проектах, в той или иной форме восходящих ко времени, когда она второклашкой на личном опыте поняла значение «хронического остеопороза, вариант 12».

Для начала она сделала деревья на улице выше и шире, убрав сходство с пальмами. Поднимаясь по холму, заменила высокие кроны нависающими ветвями с вечнозелеными длинными иголками. Конечно, никакой физической поддержки Мири обеспечить не могла. У нее не было игровых полосок на футболке и микросистемы охлаждения. Солнце продолжало шпарить даже после того, как она заставила ветки согнуться, а небо затянула облаками. Возможно, стоит представить жару результатом каких-нибудь чар. Она об этом уже думала, но всегда оставались другие, более актуальные моменты, которые стоило улучшить. Месяцы труда вложены в этот сон наяву, и никакого коммерческого содержания в нем не осталось. Да, тут просматриваются заимствования из сотен фэнтези, но интегральный эффект принадлежит самой Мири, это ее концепция Лены. Она не собиралась ничего выставлять на публику. Большинство визуалов прикольнее расшарить, но не этот.

Наконец она резко затормозила и слезла с велика. Последние футов двести придется преодолеть пешком. Вокруг еще несколько человек, но в ее восприятии они были непримечательными крестьянами. Она преображала тротуары и пандусы в лесные тропинки и замшелые, стершиеся от времени ступеньки. Несоответствия часто резали глаз, но для скромной просительницы вроде Мири это казалось даже оправданным.

Она проникла во внутреннюю рощу. Время от времени встречались тропинки, отходящие в стороны, к хижинам, скрытым еще глубже в лесу. Здесь ее деревья были очень старыми, а здоровенные ветви нависали прямо над головой. Мири катила велосипед по древней тропе. Встречавшиеся во внутренней роще люди были высокого ранга, не ровня Лене, разумеется, но все же следовало проявлять к ним уважение. Мири смотрела в землю и надеялась, что никому не вздумается с ней заговорить.

Она миновала последний изгиб тропы и прошла еще пятьдесят футов к широкой бревенчатой избе. Подняв голову, можно было видеть разрывы в лесном шатре, но неба они не открывали, а лишь озаренную солнцем зелень. Над этим местом нависали самые высокие деревья леса. Средоточие волшбы. Источник мудрости старейших. Она прислонила велик к стене избушки и потянулась стукнуть по двери массивным бронзовым молотком. Звук раскатился в ее ушах. Мири игнорировала назойливую мусорную мелодию двадцатого столетия от старого дверного звонка, который Лена прихватила с собой из Пало-Альто.