Конец радуг

Некоторые ученики испытывали передовые приложения, проекты вроде тех, какими, по словам Мири, были заняты ее друзья. Две демонстрации с новыми материалами: лентой исключительной эластичности и каким-то водяным фильтром. Эластичная лента не производила особенного впечатления, пока не сообразишь, что это не графический фокус. Демку разыгрывали двое малознакомых Роберту мальчишек. Они встали в двадцати футах друг от друга и подвесили большую куклу на ленте из волшебного вещества. И не просто упрочненного композита: парни ухитрялись регулировать его физические характеристики, меняя силу нажатия на концах. Иногда лента напоминала гигантскую пружину, и куклу стремительно отбрасывало к центру. Иногда растягивалась, как ириска, и манекен раскачивался, описывая широкие дуги. Эта демонстрация вызвала крайний восторг.

А вот другая демка, с водяным фильтром, сводилась к увеличенному изображению садового шланга, изливавшего воду на фильтр. Над ним вывели исполинские графики с описанием производительности перенастраиваемого цеолита в очистке воды от интересующих пользователя примесей. Звуковых эффектов не было, графика еле ворочалась и выглядела примитивно. Роберт поглядел на небо, потом на девчонок.

– Им ведь пятерку поставят, гм?

Хуан покачался взад-вперед, опираясь на локти. Он усмехался, но не без зависти.

– Ага. Чумлиг такое нравится. – Врожденная честность заставила его добавить: – Лиза и Сэнди графику не шлифовали, но, как я слышал, у них нарисовался покупатель на этот фильтр. Думаю, они одни из всех пэтэушников реальные деньги своей демкой заработают.

– Мы следующие, сынок, – сказал Роберт.

Взгляд Хуана замер на их личном индикаторе: это было единственным признаком, что он услышал слова Роберта.

Сю Хуан: Ты справишься, Хуан.

Хуан Сю: А Мири смотрит?

Хуан и Роберт выступали последними: их, и только их, Чумлиг контролировать не могла. И не потому, что Хуан с Робертом провернули какой-то хитрый трюк, а оттого, что в их демонстрации должны были участвовать внешние группы, у которых свои проблемы подстроиться под график.

Хуан колебался еще секунду, потом выскочил на футбольное поле, помахав фантомной сцене, параллельной трибунам и обращенной к ним. Их исполнители расположились на обеих сторонах сцены. Графика скромная, никаких несуразностей. Реальные люди, реальные инструменты, и усиленный динамиками голос Хуана не преминул подчеркнуть это для аудитории:

– Привет всем, привет-привет! – Хуан пылал энтузиазмом и, по оценке Роберта, был напуган до смерти. Роберт мог бы взять на себя роль заводилы или записать вступление, чтобы Хуан его озвучил в режиме телесуфлера, но Чумлиг бы им за это все равно пойнты сняла, и дело с концом. Потому Хуан отважился выступить вживую, срывающимся голосом с неловкими паузами и принужденной бравадой: – Дамы и господа! Встречайте Оркестр обеих Америк, созванный специально для вас этим вечером, с участием оркестра и хора старшей школы Чарльз-Ривер, по чипнету из Бостона в реальном времени, и… – он сделал жест влево, – Гимнасио-Класико-де-Магальянес, тоже по чипнету в реальном времени, но из Пунта-Аренаса, Чили!

Обе стороны сцены заполнились людьми: двести подростков в школьной форме, красной у северян, зеленой в клетку у южан, – ученики, у которых были свои требования к «далеко идущему сотрудничеству». В целом они составляли два хора и два оркестра, разделенные семью тысячами миль, и связывал их только дешевый чипнет-канал. Чудо, что их вообще удалось склонить к этой схеме работы. Посторонним успех покажется банальностью, но и вероятность провала велика. Ну на репетициях все прошло довольно неплохо.

– А сейчас… – Хуан выдержал драматическую паузу для пущей важности, – а сейчас, дамы и господа, Оркестр Америк исполнит совершенно особую версию гимна ЕС, на музыку Бетховена, стихи Ороско и Гу, с сетевой синхронизацией от Гу и Ороско!

Он величественно поклонился публике и убежал «за кулисы», где и плюхнулся рядом с Робертом. По его лицу струями катился пот. Он был бледен.

– Ты хорошо поработал, сынок, – сказал Роберт.

Хуан только кивнул. Его трясло.

Гибридный оркестр начал играть. Теперь оставалось полагаться на этих ребят – и еще на джиттер-алгоритм Роберта. Юные музыканты из Бостона и с другого края света трудились за своими виолончелями и басовыми инструментами. Адаптированный ребятами гимн звучал в более быстром темпе, чем обычный евросоюзовский. И каждая нота требовала сотен скачков по Сети со случайно изменявшейся конфигурацией, с задержками вплоть до нескольких сотен миллисекунд.

Аналогичная проблема синхронизации породила какофонию хора Уинни у библиотеки.