27. Уроки генерала Ермолова. Дело было более полутора веков назад, поэтому всех
подробностей я уже не помню. А только захватили горцы в плен одного майора — и
потребовали письмом у самого Ермолова, как наместника царя, выкуп в десять тысяч
рублей. Не то зарежут.
Закончив чтение письма, Ермолов без перерыва приказал привести во двор дома, где
держал ставку, всех стариков, кто подвернется, в первую очередь — из самых богатых
дворов, ну и кто там познатнее у них считается. Привели человек тридцать. «Передай —
не будет завтра майор у меня — этих всех повешу». Старцы позеленели. Ермолова знали.
Парламентер ускакал. К вечеру вернулся: выкуп сократили до ста рублей — видимо, для
самоуважения. «А могу повесить и всех», — обвел рукой селение Ермолов.
Больше у него людей не похищали. Жестокий был. Вешал.
28. Уроки Дубровки, Беслана, Буденновска. Существовал и остается единственный
способ предотвратить эти теракты, равно как и все будущие захваты заложников. (И
уверяю вас, господа: большевички проклятые применили бы их мгновенно, с презрением
назвав вас так, как вы называетесь.)
В Москве около двухсот тысяч человек чеченской диаспоры. В соотношении десять за
одного арестовываются самые пожилые и почтенные ее члены и выставляются
контрзаложниками. Все! Ультиматум! Выходить с поднятыми руками.
29. Урок турецкого теплохода. Девяносто серединный год, теплоход из Стамбула в
Новороссийщину, несколько чеченцев на борту — заложники! взять! выполнять!
выводить! подчиняться! А турки на наших челноках и отдыхающих имели тогда особенно
приличный бизнес.
В течение считанных часов турецкие спецслужбы вычислили террористов (отдыхавших и
лечившихся в Турции), всех их родных на территории Турции арестовали, и выкатили
ультиматум: террористы возвращаются вместе с теплоходом в Стамбул и сходят по трапу
по одному, оружие на землю, руки за голову. Нет — заложники уничтожаются!
И повернули, и сошли как лапочки.
30. Мразь. Вам чего еще объяснять? Этот метод не дал пока ни одной осечки.
Так вот. Этого ничего нельзя. «Они от нас этого только и хотят». «Чем мы тогда будем
отличаться от них?» Мы «не поступимся нашим гуманизмом». То есть — мы уже
проиграли:
МЫ ХОТИМ ПОМЕНЯТЬ ПОЛОЖЕНИЕ, НИЧЕГО В НЕМ НЕ МЕНЯЯ.
Чтобы у нас жил кто хотел. Чтобы судебная процедура с адвокатом и без пыток. Чтобы без
смертной казни. Чтоб мы не брали заложников. Чтоб все народы и религии имели равные
права и возможности в наших странах. Чтоб пособия, обучение, медицина — для них
точно так же, как для нас. Чтоб они могли плодиться, размножаться, замещать наше место
в нашей стране, вести себя с нами нагло, хамски, требовательно. Но только чтоб они нас
не убивали. И тогда все будет хорошо.
Кретины от политики и идеологии упорно стараются внушить, что террор не имеет
никакого отношения ко всем остальным аспектам продолжающегося процесса «вминания»
цивилизаций.
Если вы настаиваете на том, чтобы они имели все равные права с нами у нас дома, не
давая нам равных прав в своем доме и своей религии, и продолжаете настаивать, что
убивая нас — они не дают нам права убивать их — то:
ЛУЧШЕ Я ПРИМУ ИСЛАМ
31. Нас уже нет! Мне говорят — и повторяют: «Пойми, если мы будем применять их
методы — убивать, пытать, запрещать — го мы станем как они! А они только этого и
хотят!»
Хрен вам, идиоты и певцы чужих текстов. Либералы вообще напоминают мне певчих
попугаев. Они хотят только одного, и как раз наоборот:
ОНИ ХОТЯТ, ЧТОБ МЫ ПРОДОЛЖАЛИ НЕ МЕШАТЬ ИМ УБИВАТЬ НАС
Они что — кретины, чтоб нарываться на своих убийц и быть уничтоженными. Во всех
примерах, только что описанных мной — чего добивались террористы, чтоб их
уничтожили? Или их людей? Или контрзаложников?
ОНИ ХОТЯТ, ЧТОБ ВЫ ПРОДОЛЖАЛИ ДУМАТЬ ПО-ВАШЕМУ
Им это удобно. В этом их спасение. В иной обстановке они просто не могут существовать.
ЛИБЕРАЛЫ — ПОСОБНИКИ ТЕРРОРИСТОВ
Именно так, и я готов ответить за свои слова на любом суде! Вы даете им дышать, строить
планы, рассчитывать на господство и убивать людей. А после этого — вы хватаете за руки
тех, кто хочет и может уничтожить убийц вашего народа! Да будьте вы прокляты, тупые
выродки. Вы не в состоянии заметить, как убеждения могут переходить границу и
превращаться в подлость и убийство собственного народа.
«Если мы будем применять их методы — чем мы тогда будем отличаться от них?» Всем
мы будем отличаться от них. Мы будем думать что хотим и говорить что хотим. Верить в
Бога или не верить, и оформлять свою веру как нам больше нравится. Читать что хотим и
смотреть в кино. Мы не будем убивать за приезд в наши столицы и за внебрачный секс.
Мы не будем уничтожать сокровища культуры других религий и народов. Мы живем,
пропуская сквозь жабры и легкие воздух и текучую влагу нашей цивилизации, это наша