Конец партии

Калиостро окинул взглядом их тщедушные тела и дрожащие, как в лихорадке, губы. Надо бы кокаиновую дозу перед выходом уменьшить, а то всё перепутают в наркотическом дурмане и себя подорвут, а не Керенского. А без наркотика могут испугаться или передумать. Наркотики сейчас было очень трудно доставать, и всё благодаря проклятому Керенскому. Но, всё же, за очень большие деньги он смог купить их в Москве.

Теперь оставалось проверить всю организацию ещё раз и осуществить покушение. Оно должно состояться ранним утром. Была в этом плане только одна проблема: никто не знал, когда Керенский изволит выехать из Смольного. Он постоянно то задерживался, то выезжал раньше обычного, поэтому придётся ждать. Другого выхода не было.

Ждать и догонять всегда тяжело, но ничего, они справятся…

***

Керенский уже почти собрался уезжать, когда к нему приехали трое театралов с радостной вестью о том, что они нашли двойников, причём сразу двух. Керенский вздохнул. Для того, чтобы подготовить двойников понадобятся ещё, по крайней мере, двое суток. Но делать было нечего.

— Отлично, господа, но вы очень долго искали…

— Господин министр, мы почти не спали и не ели, а только искали, и искали. Было очень трудно найти, но мы смогли. Правда, сходство довольное слабое, но наш гримёр — профессионал своего дела! Главное, что рост и фигура совпадают, а также форма головы, а всё остальное — подправим, будет один в один с вами.

— Ясно. Если это всё так, то тогда ваши семьи освободят от домашнего ареста, а сами вы получите обещанное вознаграждение.

— Не извольте сомневаться, господин министр, это действительно так.

Керенский повеселел и уже в изрядно приподнятом настроении уселся в давно ожидающий автомобиль. Мотор завёлся, громко чихнул, и машина тронулась, вслед за ней поехал и грузовик, полностью набитый охраной.

На заднем сиденье авто сидели двое сотрудников Бюро, вооружённые пистолетами. Всё вокруг было спокойно. Обе машины, вырулив к Смольному собору, поехали по широкой улице, идущей мимо Таврического дворца, всего заставленного лесами ремонта.

Вдоль тротуаров спешили по своим делам немногочисленные горожане и горожанки, внимание же Керенского привлекли две изящно одетые аристократки, с жиденькими букетами тюльпанов и со старыми сумочками, больше подходящими скорее бабушкам, чем молодым женщинам.

Скользнув по ним взглядом, Керенский отвернулся, но барышни вновь обратили на себя его внимание, восторженно закричав: «Керенский! Керенский!»

Замахав жалкими букетами, они ринулись к нему с явным желанием познакомиться. Керенскому взбрело в голову надеть металлическую каску гвардейского офицера, которую передали из Зимнего дворца.

Нацепив её на голову, он шутливо отдал честь двумя пальцами милым барышням, которые кинули в него цветы. Но не успел он поймать хоть один из тюльпанов, как впереди также послышались восторженные женские возгласы и наперерез ехавшей машине побежали ещё две девушки, одетые уже гораздо проще. Шофёр резко нажал на тормоза, чтобы не сбить восторженных дурёх.

Нечаянно повернув голову в сторону аристократок, Керенский успел заметить, как они судорожными движениями выкатывают из сумочек круглые большие предметы, очень напоминающие… бомбы.

— Бля… из машины! Бежим! — Керенский даже не попытался достать металлический щит, который действительно лежал под ногами охранников, а просто выпрыгнул из медленно ехавшей машины. Приземление оказалось жёстким, но голову спас шлем, который сразу же откатился в сторону, а сам Керенским кубарем по инерции покатился дальше.

Сзади защёлкали револьверные выстрелы, и грохнул громкий взрыв. Две девушки, которые бросились под машину спереди, на секунду растерялись, увидев почти рядом Керенского, подкатившегося к ним совершенно нечаянно.

Одна из них сразу же достала револьвер и, не сориентировавшись, стала стрелять в машину, а не в Керенского. Практически не целясь, она хотела попасть хоть в кого-то. Все инструкции, внушённые куратором, вылетели из её головы вместе с адреналином, который очистил её девственно чистые мозги от действия наркотиков.

Вторая барышня оказалась более рассудительной и, достав из пышных складок длинной юбки небольшой дамский браунинг, нацелила его на Керенского. Керенский рванул отворот френча, пытаясь быстро достать из внутреннего кармана почти такой же, но сильно ушибленная рука отозвалась резкой болью. И он катастрофически не успевал.

«Всё, это конец!» — мелькнула в его голове последняя мысль, когда неожиданно щёлкнул винтовочный выстрел и невысокая девица, получив пулю в живот, отшатнулась от удара назад и, выронив из разжимающихся рук браунинг, медленно опустилась на мостовую. Вслед за первым выстрелом защёлкали в унисон другие винтовочные и карабинные выстрелы. Это охрана, высыпавшая из грузовика, вступила в дело.