Конец партии: Воспламенение (СИ)

- Да прекратите уж, - сказала я, отстраняясь; он зажмурился и слегка откинул голову, с каким-то смирением подставляя мне покрывшуюся испариной шею. Я замерла, не зная, что делать дальше. Прошло уже десять минут или нет? Но и тормозить резону не было, и я все-таки потянулась к чужим губам, старательно не обращая внимания на то, что в груди все жарко пульсировало при одной только мысли, что мы можем поцеловаться. Хотя, черт его знает, умеет Максимилиан целоваться или нет… в любом случае, мне не суждено было это проверить.

Я застыла, охваченная ужасом, когда нам до того, чтобы соприкоснуться, оставалось не более пары сантиметров. Мозг как будто переклинило, ничего не осталось ни от мыслей, ни от чувств, словно во мне повернули какой-то рубильник и напрочь выключили из этого мира. Пришел мой черед обратиться в изваяние - я замерла, не в силах переварить то, что только что осознала. А все из-за того, что я ощутила, как мне под майку проникают тонкие, ловкие пальцы, и в тех местах, где они коснулись разгоряченной кожи, по ребрам и спине веером пробегают мурашки.

Все еще не желая поверить в то, что происходит, я поспешно опустила руку и, почти впадая в панику, нащупала… нормальную физиологическую реакцию на столь откровенные домогательства.

“Упс”, - метнулось у меня в голове. Осознание того, в какую идиотскую, кошмарную ситуацию я поставила сама себя, обрушилось на меня так внезапно и явно, что я даже закашлялась.

- Что с вами? - Робеспьер на секунду выпустил меня, и я поняла, что это мой последний шанс. Иначе… черт возьми, я не хотела с ним спать. Вообще. Я бы даже к Антуану с большим энтузиазмом прыгнула в койку, чем к этому отмороженному.

- Я… - не тратя более времени, я поспешно слезла с его коленей и отступила к двери. - Мне надо идти.

Он, кажется, тоже с трудом переваривал происходящее.

- Идти? Но, позвольте…

- Не-не-не-не, - поспешно забормотала я, маленькими шажками продвигаясь к выходу. - Не буду вас отвлекать, все дела…

Я была в шаге от спасительной двери, когда Робеспьер, поняв, что его только что продинамили, поднялся из кресла и шагнул ко мне.

- Натали, послушайте…

Тут я уже не удержалась - тихо и позорно вскрикнула и метнулась вон из комнаты. Теперь, пожалуй, я знала, как будет выглядеть мой самый страшный ночной кошмар.

 

========== Глава 9. Человек с красными нарциссами ==========

 

Спала я отвратительно - мне все время казалось, что меня трогают чьи-то холодные, липкие пальцы. От ощущения леденящих прикосновений к своей спине я вздрагивала и просыпалась, а потом ворочалась, бесполезно кутаясь в одеяло и не открывая глаз в страхе увидеть возле своей кровати белую, как призрак, фигуру. Поэтому, разочаровавшись в попытках хоть как-то призвать к себе сон, я вскочила с кровати, едва заслышав внизу какой-то шум. Пожалуй, с начала своего пребывания здесь я ни разу не просыпалась так рано, но все было лучше, чем лежать в постели, каждую секунду ожидая неизвестно чего. Поспешно одевшись, я сбежала вниз.

В столовой сидел Огюстен, беспрестанно зевал и помешивал в чашке кофе. Рядом, не подавая никаких признаков сонливости, суетилась Шарлотта. Увидев меня, она поджала губы:

- А где Максимилиан?

- Понятия не имею, - отозвалась я, чувствуя, как от одного звука этого имени меня одолевает желание сжаться в комок, забиться в угол и никогда больше оттуда не вылезать.

- Опять работал до трех ночи, - молвила Шарлотта с неприязнью. - Когда-нибудь он себя в гроб сведет. Пойду его разбужу…

- Не стоит.

Остатки выдержки сделали мне “до свидания” и вскачь побежали в неизвестном направлении. Сердце, судя по тому, в каком темпе заколотилось, очень хотело последовать за ними, но в последний момент решило меня не бросать. Буквально заставляя себя шевелиться, я обернулась и с трудом подавила рвущийся из груди испуганный вскрик.

Ни разу я еще не видела Робеспьера в таком состоянии. Без парика, без пудры он еще больше напоминал восставший из могилы труп. Кожа его, как оказалось, была прозрачной, почти стеклянной, и сквозь нее просвечивала синеватая дымка капилляров, под глазами темнели, как чернильные пятна, синяки, губы были бледны и почти не видны на этом жутком лице, казавшимся сейчас еще более мертвым, чем обыкновенно. Жили только глаза - покрасневшие, ярко свидетельствующие о проведенной без сна ночи и лихорадочно горящие каким-то непонятным огнем, при одном столкновении с которым я почувствовала, будто с меня в мгновение ока пропадает вся одежда, и я стою посреди комнаты обнаженная, беспомощная и совершенно беззащитная.

- Максим! - Шарлотта была ошарашена не меньше моего. - Ты заболел?

- Нет, - сказал он таким голосом, будто кто-то положил ему на горло гигантский камень, мешающий говорить.

- Выглядишь отвратительно, - честно сказал Огюстен, рассмотрев брата с ног до головы. - Может, не пойдешь на заседание?

- Пойду, - глухо отозвался Робеспьер тоном, не терпящим пререканий. - Шарлотта, сделай еще кофе, пожалуйста.