Конец партии: Первая искра (СИ)

Павел неопределенно пожал плечами:

- Всецело полагаюсь на вас.

По пути в комнату за аптечкой я споткнулась о Косяка. Зверек вылез из своего ночного логова и теперь выжидающе хлопал глазами, требуя еды.

- Идем, чудовище, - вздохнула я, вытаскивая пачку обезболивающего, - я тебе жрать дам.

Косяк почти церемонно зашел в кухню и, дожидаясь возле миски своей порции, посмотрел на Павла почти пренебрежительно: вот мол, меня кормят первым, а ты сиди и жди, ничтожество. Впрочем, моему гостю явно светило ждать еще дольше, ибо еда в холодильнике закончилась от слова совсем. Стоило вчера, возвращаясь от Анжелы, зарулить в супермаркет на углу, но убитое состояние не позволило мне этого сделать, и как результат - полное отстутствие любого намека на завтрак. Впрочем, я недолго думала, что делать - сбегала в кофейню напротив и принесла оттуда по меньшей мере половину меню. И, конечно же, пакет молотого кофе. Впрочем, сварить его у меня все равно получилось хреново.

- Кажется, он недоварен, - критически заявил Павел, отставляя чашку в сторону. Я, решившая не выпендриваться и пьющая старый добрый “Нескафе”, подавила желание закатить глаза. Не угодишь этим монаршим особам.

- Извините уж, - хмыкнула я, намазывая на тост вишневое варенье, - я кофе никогда не варила. Первый блин, как говорится…

- И всю свою жизнь вы пили эту мерзость? - странно, что мой несчастный растворимый не вскипел от одного брошенного на него взгляда.

- Именно так, - заявила я, чувствуя себя почти что угнетенным пролетариатом. Если честно, я всерьез опасалась, что этот разговор выльется в перепалку, от которой, памятуя про приснопамятную Павлову вспыльчивость, можно будет ожидать чего угодно, но мой суровый судья неожиданно рассмеялся:

- В какой, право, ужасный мир я угодил.

“Прямо мне на голову”, - чуть не добавила я язвительно. В любом случае, обстановка разрядилась, настроение мое после вкусного завтрака несколько улучшилось, и я решила сразу брать быка за рога, проще говоря - перейти к наиболее актуальным проблемам нашего сосуществования. Когда оно успело стать нашим - я понятия не имею. Наверное, в тот момент, когда я выкинула визитку Амалии. Может, чуть позже. Разницы, в сущности, никакой.

- Вот что, Ваше Величество, - начала я бодро и решительно, - вам надо переодеться. Не будете же вы в том, что есть, по улицам ходить.

- Не буду, - согласился он. Меня это даже воодушевило.

- Ну, тогда давайте поедем и купим, чего сидеть?

Павел разом насторожился:

- Куда?

- Да… - его подозрительность неизменно сбивала меня с выбранной колеи. - Да тут торговый центр… две станции на метро проехать…

Идея резко перестала казаться мне хорошей и своевременной. Может, величество еще толком в себя не пришел? И вообще, как он отреагирует на толпу на улице, на толкучку в метро? Столько народу сразу он, наверное, даже на своих любимых парадах не видел. И не задохнется ли он? Дым отечества, конечно, сладок и все такое, но наш воздух по сравнению с тем, которым дышали двумястами годами раньше - сущий ад. В общем, я чего-то не на шутку испугалась и уже отчаянно искала предлог для того, чтобы сдать назад, когда Павел вдруг сказал:

- Вы правы, сударыня, без этого не обойтись. Как мы отправимся?

- На метро, - пробормотала я.

- Что такое метро? - он смотрел на меня, почти не моргая, и от этого пронизывающего взгляда мне стало не на шутку жутковато.

- Ну… - я попыталась объяснить, используя свои скудные познания в технике. - Это под землей ходят поезда…

- Что такое поезда?

“О, чертова бабушка”, - подумала я. - “Будет действительно сложно”.

Мне пришлось долго рассказывать про ужасы обезьянника и сумасшедшего дома, где заявление о том, что ты представитель царской фамилии, только прибавит лишнюю строчку в твоем диагнозе, прежде чем Павел с оскорбленным видом согласился сменить свой мундир на вытащенную мной с антресолей старую отцовскую куртку. Та была немного широковата в плечах, но хотя бы не бросалась в глаза. Уломать величество влезть в джинсы я смогла, лишь заявив, что иначе его примут за голубого.

- И шпагу тоже придется оставить, - произнесла я в конце концов почти безнадежно.

- Я понял, - в голосе Павла слышалась неприкрытая ирония.

Шпага, кстати, была знатная, в коммиссионке за такую отвалили бы тысяч семь, не меньше. Это стоило запомнить на черный день: пять тысяч долларов сумма солидная, но не бесконечная.

Единственное, чему замену найти не удалось, были Павловы ботфорты, но на это я уже плюнула - в конце концов, под джинсами не видно. Так, представляя из себя хоть и не странную, но все равно весьма колоритную парочку, мы и вышли из дома.

Как и следовало ожидать, Павел попытался вдохнуть воздух полной грудью, но тут же закашлялся и тяжело навалился на забор у кромки тротуара.

- Что с вами? - испуганно вопросила я, готовясь, если что, подхватить его под локти. Павел устремил на меня мутноватый взгляд.

- Не волнуйтесь, просто головокружение…

Пришел в себя он, впрочем, быстро - минуты за две, и мы без дальнейших инцидентов продолжили свой путь.