Конец Осиного гнезда

— Блин… блин… блин… Ха! Город сровняли с землей, а он ожил. Как Феникс из пепла!Чудо двадцатого века!Чудо из чудес!Теперь уже не мы окружаем русских, а они окружают нас.Судьба играет человеком… Поднявший меч от меча и погибнет.Позор! Катастрофа! Полнейшая катастрофа!Что же будет дальше, я вас спрашиваю? Что? Если не мог устоять Паулюс, то кто же устоит? На кого можно положиться?

— Не понимаю, чего вы так разволновались?- сердито сказал я.- Война есть война! Подумаешь, стукнули нас разок…

— Вы думаете?- опросил Похитун.

— Конечно.

— Я тоже хотел бы так думать, но…

— Что- но? Не впадайте в панику!

Похитун икнул несколько раз сряду и проговорил:

— Не получается… Не получается, и баста…

— Напрасно.

— Что- напрасно?- воскликнул Похитун. — Совсем не напрасно… Какой позор! Паулюса следует повесить.Да,повесить!…Ха!Я вчера слушал радио.Ваша певичка пела насчет того,что «и не пить им из Волги воды».Я слушал и смеялся: «А мы пьем, а мы пьем… Ты себе пой, а мы пьем». А теперь?…

Похитун, пошатываясь, направился к выходу и сильно хлопнул дверью. Я тотчас же выключил свет и подсел к приемнику.

24. ГАБИШ СТАВИТ ЗАДАЧУ

Мне думалось, что история с Константином не должна пройти даром для гауптмана Гюберта. Так оно и вышло. Из болтовни Похитуна, который, как шифровальщик,был в курсе всех событий,я узнал, что назначено расследование.

На другой день после моей встречи с Криворученко, на Опытной станции появился немецкий майор,оказавшийся, как удалось мне узнать позже, следователем.Он снял допросы с Гюберта,Рауха, Шнабеля, Похитуна. Последним он вызвал меня. Переводчиком был Раух. Из вопросов следователя я без труда догадался, что ему известен разговор, состоявшийся у меня с Гюбертом относительно Константина.

После отъезда следователя Похитун сказал мне,что «Гюберту нагорит,если не вмешается полковник Габиш».По мнению Похитуна,Габиш очень ценит Гюберта, во всем поддерживает его и не дает в обиду.

Похитун оказался прав.Габиш, очевидно, решил вмешаться и неожиданно появился на Опытной станции. Это случилось через два дня после отъезда следователя.

Не знаю, о чем он разговаривал с Гюбертом, кого еще вызывал к себе, но Похитун «доложил» мне, что там (имея в виду кабинет Гюберта) «идет беседа на высоких тонах».

В тот же вечер, когда я уже собрался улечься в постель, меня пригласили к Гюберту.За его столом сидел жирный, с неподвижным, как у индийского божка, лицом Габиш, а Гюберт стоял у окна. Он, как всегда, казался холодным и бесстрастным, стоял, сложив руки на груди, молчал и даже не ответил на мое приветствие.

Я думал, что Габиш начнет разговор о Константине, но он заговорил не об этом. Сунув мне на этот раз свою пухлую, влажную руку, он пригласил меня сесть и опросил:

— Как ваши успехи? Как поездка к Доктор?

Я коротко рассказал об учебе и о встрече с Доктором.

— Доктор говорил вам, с какой заданий ви будет ехать обратно домой?

Я кивнул.

— Ви будет самостоятельно работайт и имейт дел только с Доктор. Ясно?

— Вполне,- ответил я.

— Для Брызгалоф ви повезет раций, но лично с ним не встречайт. Рацию ви передайт господину Саврасоф, а он даст ее Брызгалоф. И Саврасоф пусть устраивайт Брызгалоф работа.У вас будет другой большой дел. Ви будет работайт так,как работайт немец и как не умеет русский. И ви будет получать большой деньги.

При этих словах я осклабился и поклонился.

Габиш сказал, что под моим началом будет несколько железнодорожников, проверенных на деле. Но ограничиваться этими людьми не следует. Я должен позаботиться о приобретении новых агентов, способных выполнять задания германской разведки. Моя задача- организовать непрерывные систематические диверсии на железнодорожном транспорте,выводить из строя ближайшие к фронту узлы,мосты,водокачки,депо,поворотные круги,стрелки,систему светоблокировки, подвижной состав. Особенно важно создавать «пробки» на узловых станциях.

— Ви должен создавайт массовой диверсионный аппарат,- подвел итог полковник Габиш.- Вам будет помогайт Доктор. Саврасоф надо забывайт, Брызгалоф тоже.

Я заявил, что буду только рад забыть Брызгалова, и поинтересовался, через кого придется мне поддерживать связь с Опытной станцией.

— И через Доктора, и через радиста,- сказал Гюберт.

— Я,я, рихтиг, правильно,- подтвердил Габиш.- Через Доктор ви даете отчет вся диверсионный работа, а через радиста будет передавайт разведывательный информацию.

— Следовательно, вы дадите мне радиста?

— Да, — твердо ответил Гюберт.

— Радист уже есть,- добавил Габиш.- Радист там, ваша сторона. Он ожидайт ваш приезд.

У меня мелькнула догадка, что речь, вероятно, идет о радисте Куркове, связь с которым прервалась.

— Но ми с вами будем еще иметь беседа,-предупредил Габиш,вынул из кармана большой платок, вытер им кончик своего массивного носа и поинтересовался: — Ви курсе событий, происходящий на фронт?

— Примерно,- ответил я.

— Мы у него в комнате поставили приемник,- вставил Гюберт.

— Очень хорошо!- одобрил полковник.- И не надо быть страх, что там есть.

— Я понимаю. Война есть война.