Конец Осиного гнезда

Больше в этот день я его не видел,да и вообще никогда уже не встречал.При очередной прогулке в город я опять обнаружил за собой наблюдение, но теперь его вело новое лицо.

Это открытие осложняло мои планы.Надо было что-то придумать.Встречаться с Криворученко, имея за собой «хвост», конечно, нельзя.

Я долго размышлял над тем, как выйти из положения. И придумал. Я решил «подружиться» с шифровальщиком Похитуном. Это был первый человек, заговоривший со мной по-русски на Опытной станции. Он же первый начал заниматься со мной радиоделом. Что-то похожее на сближение наметилось между нами на первом же уроке. Возможно, поводом послужила моя «откровенность» с Похитуном. Я охотно отвечал на все его вопросы и даже выкладывал перед ним свои «взгляды».

Нетрудно было заметить,что Похитун любит не только чеснок,которым от него разило,но и спиртное. Я убедился,что он горчайший пьяница.Водка, получаемая мною, оказалась тем магнитом, который притягивал его ко мне. Алкогольный червяк не давал покоя Похитуну.Первый урок по радиоделу закончился тем, что он, мертвецки пьяный, свалился на свою койку и захрапел тотчас, как только содержимое моей бутылки перекочевало в его утробу.

Но он успел кратко поведать мне о своей жизни. Я узнал, что еще до первой мировой войны Похитун служил бухгалтером в московском филиале крупной немецкой фирмы и по хозяйским делам дважды бывал в Берлине.Там хозяйский сын,немецкий офицер, хвастал в компании собутыльников феноменальной памятью Похитуна на цифры. Похитун мог наизусть пересказать гроссбух филиала за полугодие с тысячами разных чисел.Там же он познакомился с молодым капитаном Габишем. Война 1914 года… Похитун сдался в плен немцам и был подобран Габишем, у которого, по словам Похитуна, «преотличнейший нюх на деловых людей». Похитун был штатным шифровальщиком в царской армии, а стал шифровальщиком в немецкой разведке.

В России у него остались жена и сын, но он о них забыл и в двадцатых годах женился на немке. Жена его- особа с крутым характером, но отменная хозяйка. Она живет сейчас в предместье Берлина, и он получает от нее три письма ежемесячно. Ровно три- ни больше, ни меньше.

Накануне этой войны Похитун почти совсем прекратил пить. «Вылечила» его жена довольно радикальным способом:все, что он зарабатывал, она отбирала до последней марки и складывала в комод, к которому доступ Похитуну был категорически запрещен.Рассчитывать же на угощение друзей почти не приходилось.

А когда Похитун в феврале сорок первого года оказался на фронте и выскользнул из-под контроля жены,он стал опять пошаливать.Итак,у этого типа за спиной почти тридцать лет усердной службы в немецкой разведке…

Я пришел к выводу, что Похитун — человек безвольный, ломкий. Это была личность без личности, какой-то «плывун». Но при всем этом он действительно обладал феноменальной памятью и блестяще знал шифровальное дело. В его голове легко и прочно укладывались всевозможные цифры и коды, сложные цифровые и буквенные комбинации, разнообразные шифровальные ключи.

Эти достоинства спасали его от увольнения с работы за чрезмерную любовь к спиртным напиткам.

«В шифре,- говорил Похитун,- я так насобачился, что стал настоящим профессором».

И этому можно было поверить.

Коротко говоря,он ускоренными темпами стал навязывать себя в мои приятели. Этому способствовала не только моя водка, но и получаемые мною деньги.Часть их я сразу предложил Похитуну.Он не отказался,заметив,что почти все его жалованье и сейчас попадает в руки жены, которая намерена поразить его вскоре каким-то решительным коммерческим ходом.

Водка развязывала Похитуну язык, и он в пьяном виде выбалтывал то, что надежно хранили сейфы и о чем он трезвый побоялся бы даже заикнуться.

Однажды в конце урока после бутылки «зелья», которую я накануне принес из города, он под большим секретом выболтал мне чрезвычайно важный факт. Оказывается,во время моей поездки к Доктору Гюберт перекинул на нашу сторону агента-радиста, некоего Василия Куркова. Его обучал радиоделу Похитун, но не здесь, на Опытной станции, а в городе, где Курков жил на конспиративной квартире. После выброски Курков передал пять радиограмм. Он сообщил,что хорошо устроился,нашел комнату в надежной семье, начал собирать разведывательные данные,собирается в Москву, чтобы навестить Брызгалова. Но потом замолк по неизвестным причинам и подряд пропустил четыре сеанса, не отзывается…Гюберт очень нервничает.Да и Похитуну неприятно: могут подумать, что он плохо подготовил Куркова, а он выжал из него все, что мог.

— Его бросили, наверное, к Саврасову на Урал? — рискнул я задать вопрос.

— Какой шут, к Саврасову!-возразил Похитун.- Он послан на самостоятельную работу в район станции Горбачево, между Орлом и Тулой.