Конец Осиного гнезда

Вилли и Доктор исчезли, и захватить их нам не удалось. Первый исчез бесследно,второй оставил кое-какие следы, но они завели нас в тупик. Когда нам наконец сообщили, что доктор Шляпников Виталий Лазаревич якобы обнаружился в соседнем городе, я туда немедленно выехал. Но, увы, доктора увидеть не удалось. Он успел вовремя смотать удочки. След был утерян, дальнейшие розыски ничего не дали. Можно предположить, что исчезновение и Доктора и Вилли было вызвано одной и той же причиной- провалами Робуша и неизвестного диверсанта.Можно было предположить и другое. По словам Робуша, и Вилли и Шляпников- люди с той стороны, но Вилли- немец, а Шляпников — русский.Оба они,по мнению Робуша,являлись представителями разведывательного органа, возглавляемого Габишем, и, возможно, выполнив свою задачу на территории Советского Союза, вернулись восвояси. Вот и вся история.

Полковник допил свой чай, закурил и продолжал:

— Теперь давайте подведем итоги. Вилли- это тренер, человек со шрамом, фамилия его и местопребывание нам неизвестны.Известно только, что он немец. Далее- доктор,Виталий Лазаревич Шляпников.Он русский, связан с гитлеровской разведкой. Его знают Робуш и, как теперь выяснилось, Саврасов. Первый его видел за год до войны, второй- в феврале прошлого года. Где он находится — вопрос… И наконец, Габиш. Он был капитаном в годы первой мировой войны. Сейчас он может быть генералом. Фамилию Габиша назвал и Саврасов. Габиш вербовал и засылал к нам и Робуша и Вилли.Итак,три лица,связанные общностью дел и одним вещественным паролем.Их имена, майор Стожаров, нужно хорошенько запомнить. Возможно, что ваш визит к гауптману Гюберту повлечет за собой встречу с кем-либо из этой тройки.

— Странно, что в ход снова пущена эта половинка фотокарточки,- заметил подполковник Фирсанов.- Ведь двое, имевших этот пароль, провалились — диверсант и Робуш. С точки зрения гитлеровской разведки, этот пароль должен быть, безусловно, исключен — он мог попасть в руки советских органов.

— Вы, конечно, правы,- сказал Решетов.- Но иногда обстоятельства могут заставить пойти на риск. Видимо, иначе нельзя было восстановить связь с Саврасовым.

— Пожалуй, что и так… — согласился Фирсанов.

— Я ночью уеду,- предупредил меня Решетов,- и мы больше не увидимся в ближайшее время. Все ли вам ясно?

— Ясно, товарищ полковник, — ответил я.

— Ну, это главное. Остальное и для меня в тумане, — признался Решетов. — Помните, вас не оставят в покое, вас станут всячески проверять. Держитесь! Возможны и провокация и шантаж,будьте начеку,настороже, в постоянной боевой готовности, как на линии огня. Знание немецкого языка не обнаруживайте ни в коем случае. Держитесь так, чтобы враги абсолютно были уверены, что вы не знаете их языка.Хочу еще раз подчеркнуть: в предстоящем деле полагайтесь на свою память. Записку, документ, как бы хитро вы их ни составили, можно потерять,они могут подвести и погубить вас, а память- надежнейшая шкатулка!

Я кивнул.

— Трудная задача поставлена перед вами, майор,- заключил Решетов,- но я верю,что мы встретимся.Обязательно встретимся! Будьте здоровы,от души желаю успеха!

Он крепко, ободряюще пожал мне руку и отпустил меня.

6. СЕМЕН КРИВОРУЧЕНКО

Утром следующего дня я отправился на дом к Семену Криворученко. Решение о его отправке с радистом для связи со мной было принято окончательно.

Я познакомился с Криворученко в июле сорок первого года в штабе истребительного батальона. Он понравился мне с первой встречи, и я сразу решил,что это настоящий парень.Дальнейшее знакомство подтвердило это.Видно, и я пришелся ему по душе.

В моем общении с людьми бывало по-разному: меня часто покоряли люди при первом же знакомстве,а затем я в них разочаровывался. Случалось и наоборот: вначале человек был неприятен, но потом оказывалось, что я неправ, и у нас возникали хорошие,дружеские отношения.Криворученко я полюбил сразу,с первых дней знакомства. Скоро наше знакомство переросло в крепкую дружбу, которая выдержала все испытания.

Говорят,чтобы хорошо узнать человека, надо съесть с ним пуд соли.Не знаю, насколько применима эта поговорка ко мне и Криворученко. Мы сдружились именно тогда, когда тяжко страдали из-за полного отсутствия соли. Это произошло в январе сорок второго года, когда нас вместе направили с заданием в тыл противника. Мы должны были проникнуть в один из городов Белоруссии, отыскать руководителя разведывательной группы, получить от него важные документы и вынести их на нашу территорию.

Самолеты, на которых нас перебрасывали через линию фронта, должны были совершить посадку на партизанские костры, а идти дальше по своему маршруту нам следовало уже от партизанского лагеря.

Зима выдалась лютая, от жестокого мороза трещали деревья. Помню, стояла холодная лунная ночь с обжигающим ветерком, выжимавшим слезы. Белая даль простиралась впереди. Мы медленно ехали на аэродром по сильно заснеженной дороге, приходилось часто останавливаться, вылезать, помогать вытягивать машину.

В высоком студеном небе бисером мерцали далекие звезды.