Конец митьков

Что случилось? Ну, перестройка случилась, потом капитализм. «Купи два говна, получишь третье говно бесплатно!» — а на это нужны средства, нужно заботиться о завтрашнем дне. Если читатель к тому склонен, он может предпочесть общественно-политические причины Митиной трансформации; подходит и объяснение детского психотерапевта:

Один раз уступив незаконному требованию, поддавшись чувству жалости, вины, или просто потому, что так проще, вы даете вашему малышу впервые почувствовать реальную власть над человеком. Всякая власть развращает. <...> Он обучается новой для себя модели отношений, основанных на шантаже. Эта модель может ему понравиться, как нравится наркотик, потому что дает почти мгновенный результат, а значит — возможность быстрого и легкого самоутверждения. Постепенно навыки неигрового, открытого общения вытесняются привычкой манипулировать. Пропасть между маленьким человеком и миром растет (Ю. Иевлев).

Так что был, был веселый Митя, который ко всему миру был повернут лучшей стороной, а затем тронулся, как ледокол, в избранном, еще непонятном для окружающих направлении.

Человек не рождается манипулятором. Он учится, вырабатывает у себя способность манипулировать людьми, чтобы избежать неприятностей и добиться желаемого, причем вырабатывает он эту способность бессознательно. <...> Друзьям манипулятора требуется подчас немало времени, чтобы разобраться, что к чему... (Э. Шострем).

И пошло-поехало: «Посеешь поступок — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу».

С 1988 года Митя стал ударными темпами осваивать способность манипулировать людьми. Для начала он, неплохо владея техникой гипноза, сам себя загипнотизировал: группа как называется? «Митьки». А книга «Митьки» про кого? Про Дмитрия Шагина. А Дмитрий Шагин — вот он я; следовательно, и книга, и группа — это я, такой ценный.

Чтобы навсегда очистить совесть, Митя стал себя накачивать, сам себе доказывать, насколько слабо его братки понимают правильное соотношение сил Он проинформировал меня, что Флореныч — сопляк, пешком под стол ходил, когда Митя уже великим художником был, «дядей Митей» робко называл. Вырос и сразу предателем стал, рисует как курица лапой, а в Союз художников по блату пролез, чтобы не работать нигде, пока мы, честные художники, по котельным здоровье гробим.

Флоренскому Митя объяснил, что вывел Шинкарева в люди, познакомил со всеми, а без Мити Шинкарев вообще никто и звать его никак. (Митя действительно очень любит торжественно знакомить уже заведомо знакомых людей — вот именно чтобы потом счет выставлять.)

Про митьков низшего и среднего звена и говорить нечего.

В 1990 году Игорь Чурилов купил дачу. В том году мода была дачи покупать, и Митя купил, и я чуть было не купил.

Митя пришел ко мне торжественно, как к соратнику по борьбе. С серьезным разговором на уровне заседания политбюро.

— Слыхал?

— Про что?

— Уже Чурилов купил дачу за... тысяч! (Сумму не помню, но много.)

— Ну... молодец.

— Давай-ка без юмора, дело серьезное: если Чурилов купил, то, значит, мы не купили! Он, выходит, за наш счет купил!

— Ты же тоже купил дачу?

— Сравни, какую я купил дачу, и какую Чурилов!

— Ну купил, на свои же деньги купил.

— Так, минуточку, а деньги-то откуда?

— Картины продал.

— Во-о-от... Именно. Так, значит, мы не продали. Покупают-то что? «Митьков»! Вместо нас купили Чурилова.