Конец лета

На самом деле это означало: от чего ты хотела убежать?

— Ни почему особенно, — соврала Вероника. — Деревенская жизнь не для меня. Говорят, в деревне вырастают два типа людей. Те, кто остается, и те, кто уезжает.

— Вот как, — повторил Рууд. — И ты из вторых? Из тех, кто уезжает?

Вероника кивнула и удерживала на лице улыбку, пока Рууд не улыбнулся в ответ.

— Кстати, как там Ларс и остальные? — спросила она уже от двери. На самом деле ей хотелось знать, приходил ли Исак, пока ее не было, и Ларс был хорошим вступлением. К тому же следовало поговорить с Руудом о телефонном звонке.

— К сожалению, Ларс не вернется.

— Почему?

— В пятницу утром я открыл центр и ушел на кухню варить кофе. Когда я вернулся, Ларс стоял у меня в кабинете. Рылся в моих бумагах. Я спросил, как это понимать, и он раскричался — мол, у него есть право кое-что знать. Видимо, он был пьян, и я сказал ему, чтобы больше не приходил, а если не послушается, то я заявлю на него в полицию.

— Ох, — только и смогла проговорить Вероника. Жалкая реакция. Но она дала ей несколько секунд на размышление. — В выходные Ларс дважды звонил мне домой, оставлял сообщения.

— Что ему было надо? — Рууд наморщил лоб. — Он тебе угрожал?

Вероника покачала головой.

— Сказал, что хочет поговорить, просил, чтобы я перезвонила. Чего я, разумеется, не сделала.

— Наверное, тебе лучше сменить номер. Выжди пару дней, и если он снова позвонит — скажи мне, мы разберемся. Я посоветуюсь с юристом, может, нам и впрямь стоит обратиться в полицию.

Вероника вдруг поняла: ей нравится, что Рууд тревожится за нее. Что ему не все равно.

— А тот блондин, Исак? Он приходил?

По гримасе Рууда она сразу поняла, что задавать этот вопрос не стоило, и быстро добавила:

— Ну да и бог с ним.

Но навредить себе Вероника уже успела.

По дороге домой она думала о Монсоне. О том, как он сначала изо всех сил убеждал ее, что оставил все в прошлом. Что якобы много лет даже не вспоминал о Билли. До чего же быстро этот пожилой человек снова превратился в полицейского, ведущего расследование! Монсон переехал, сменил работу, в его жизни теперь полно хорошего, но в каком-то смысле он все еще живет в лете 1983 года, как и ее собственная семья. Может, именно поэтому он ей нравится?

Вероника думала и про Рууда. Потребовалась основательная доза светского щебета, чтобы Рууд оттаял после упоминания об Исаке. Впредь надо быть осторожнее, не давать ему ни малейшего повода для подозрений. А что если Исак больше не придет? О таком Вероника даже думать не хотела. Кончится ли все это когда-нибудь?

Лишь только она набрала код подъезда и услышала жужжание замка, как кто-то схватил ее повыше локтя и рывком развернул.

— Вот и ты наконец!

Ларс. Бородатое лицо покраснело и опухло от спиртного. Вероника осознала, что прижата к двери и бежать некуда.

— Почему не перезвонила? Я хотел только поговорить с тобой. А ты вынудила меня заявиться сюда. Поджидать под дверью, выслеживать. Ты понимаешь, что мне и так есть чем заняться?!

Ларс стискивал ее руку все сильнее, да еще придвинулся так, что на Веронику пахнуло спиртным.

— Из-за тебя меня выкинули из группы, мерзавка ты этакая. Много о себе возомнила, вот что я скажу! Но я все про тебя знаю!

— Ларс, сейчас очень неподходящее время…

— Заткнись! — Он помахал толстым пальцем у нее перед носом. — Замолчи, сука! Думаешь, самая умная? Да если бы ты…

— Что здесь происходит?

Голос прозвучал совсем близко, но Вероника не сразу его узнала. Ларс оглянулся через плечо.

— Пошел нахрен!

— С вами все в порядке? — Человек подошел ближе, и она поняла, что это Исак.

— Вали отсюда, — прошипел Ларс.

— Вероника, все нормально? — повторил Исак, и она энергично замотала головой. Исак положил руку Ларсу на плечо. — Слушай, приятель, может, тебе лучше…

Договорить он не успел: Ларс со всего маху ударил его в лицо. Не ожидавший такого Исак потерял равновесие и тяжело, навзничь, рухнул на тротуар.

На какое-то мгновение мир вокруг замер. Исак лежал, растянувшись на асфальте, Вероника застыла, прижавшись спиной к двери. Перед ней стоял Ларс, с воздетым кулаком и искаженным лицом. И вдруг в его глазах появилось изумление, быстро сменившееся страхом. Он разжал кулак, ссутулился, посмотрел на едва подававшего признаки жизни Исака, на Веронику…

— Я… — выдавил он, но не закончил. Опустил глаза, повернулся на каблуках и убежал.

Вероника склонилась над Исаком. Губа у того лопнула, из носа текла струйка крови. Он был в сознании, но заметно побледнел, а его глаза точно остекленели, так что он не мог сфокусировать взгляд. Когда он повернул голову, Вероника увидела, как по светловолосому затылку расплывается темно-красное пятно.

— Надо вызвать «скорую», — сказала она.

Исак несколько раз моргнул и, кажется, полностью пришел в себя.

— Не надо «скорой», все нормально.

— Но у тебя кровь.

Он взялся за затылок. Пальцы окрасились красным.

— Помоги мне встать.

Вероника поддержала его. Сначала Исак пошатнулся, но быстро обрел равновесие.

— Может, полицию?

— Нет, не надо. Со мной все в порядке, — повторил он, на этот раз увереннее.