Конец лета

— Да, это так. — На этот раз она тоже улыбнулась. Он был дома уже два месяца и никуда не убегал. За исключением поездки в Париж на выходные дни. Не то чтобы это сейчас имело особое значение. В некотором роде она даже была рада этому, но он сообщил ей, что его связь с той девушкой была навсегда закончена.

— В таком случае у тебя нет причин не взяться за новое дело. Когда оно должно быть представлено в суд?

— Не раньше июня скорее всего. После того, как появится ребенок.

Ребенок. Он все еще был не очень реальным. Для нее, но только не для Марка.

— Не хочешь ли что-нибудь поесть? Я спущусь вниз за едой. — Он взглянул на нее через плечо, стоя у двери, нежно улыбнувшись. Все, о чем он думал, было связано с их ребенком и ее самочувствием, поскольку это касалось их сына. Иногда это трогало ее, но чаще — раздражало. Она знала, что он проявлял заботу не о ней, а только о бэби, о его Наследнике.

— Что ты будешь есть, соленья и мороженое?

— А что хочется тебе, Дина? Икру и шампанское? Это легко устроить.

— С меня, достаточно нескольких крекеров.

— Весьма обыденно. Надеюсь, у ребенка вкус будет лучше.

— Уверена в этом. Он вернулся через несколько минут с крекерами для нее и сандвичем для себя.

— Ни клубники, ни пиццы, ни мексиканских блюд?

В первый раз за многие месяцы он заметил в ней чувстве юмора. Сегодня она приятно провела свой день. После визита к доктору сходила с Ким пообедать. В эти странные дни, полные тоски и одиночества, Ким помогала ей сохранить душевное равновесие. И Дина могла рассказать только ей о том, как скучала без Бена. Она все еще надеялась на то, что боль пройдет. Хотя до сих пор никаких признаков ее затухания не было и в помине.

Марк собрался было предложить ей разделить с ним сандвич, когда рядом с ней зазвонил телефон.

— Хочешь, чтобы я ответила? Видимо, это тебя.

— В этот час? — Он взглянул на свои часы, затем кивнул. В Европе было восемь утра. Скорее всего звонили ему. Он сел на кровать рядом с женой. Он давно не замечал ее столь дружелюбный тон. Улыбнувшись ей снова, он взял трубку. — Алло? — Раздался обычный шум междугородных линий связи, и он подождал, пока не отзовется кто-либо из его клиентов, столь срочно нуждавшихся в нем.

— Марк Эдуард? — Услышав голос, полный безумного отчаяния, он почувствовал, как внезапно бледнеет. Шантал. Дина увидела по его спине, как он весь слегка съежился, а потом, нахмурившись, отвернулся от нее.

— Да? В чем дело? — Он разговаривал с ней только этим утром. Почему она звонила ему домой? Он уже пообещал ей, что вернется в Европу в течение ближайших недель. Он был уверен, что ему удастся сбежать от Дины сразу после Дня Благодарения. К тому времени он уже выполнит свой долг. Два с половиной месяца находиться рядом с ней, в Штатах. — Что-нибудь случилось?

— Да. — Он услышал ее длинное приглушенное всхлипыванье и почувствовал, как страх пронизывает все его тело. — Я… я снова в больнице.

— Ох, черт возьми. — Он закрыл глаза, и Дина увидела, как он сдвинул брови. — Почему сейчас именно? Все то же самое?

— Нет. Я перепутала дозы инсулина.

— Вы никогда не ошибались. — Кроме как нарочно, подумал он, вспомнив о ночи в больнице и чувстве паники, охватившем тогда его. — После всех этих лет вы должны это знать точно… — Дьявол. Он ощущал всю неловкость своего сидения и беседы с ней здесь в присутствии Дины, наблюдающей за ним. — Но у вас все в порядке?

— Я не знаю. — И затем после некоторой паузы: — О, Марк Эдуард. Ты мне нужен. Ты не можешь приехать? — Черт возьми. Как он может обсуждать это в ее присутствии?

— У меня нет под рукой необходимых бумаг, чтобы проинформировать вас о сложившейся ситуации. Нельзя ли нам обсудить это завтра в моей конторе? — Он взял телефонный аппарат и через всю комнату направился к креслу. Дина вернулась снова к чтению книги. Беседа была скучной, и Марк казался рассерженным.

Но Марк понял, что оператор-телефонист вряд ли нашел эту беседу скучной. Предложение позвонить ему в контору на следующий день привело Шантал в состояние легкой истерики.

— Нет. Ты не можешь избавиться от меня.

— Я не избавляюсь от вас. Я просто не знаю, когда я смогу.

— Тогда можно мне приехать к тебе? Ты обещал мне перед тем, как уехать, что, если не сможешь выбраться сюда, я могу приехать к тебе. Почему же мне нельзя этого сделать?

— Я поговорю с вами об этом завтра утром, когда найду необходимые материалы. Не можете ли вы подождать часов десять, а я вам перезвоню сам? — В его голосе теперь зазвучали стальные нотки.

— Где я смогу найти вас? — Она дала ему название частной клиники, и он был благодарен ей, по крайней мере, за то, что она была не в американском госпитале. Сама мысль о том, чтобы позвонить ей туда, была невыносима.

— Я свяжусь с вами, как только приду на работу.

— Если ты не сделаешь этого, я сразу же сяду на первый самолет.