Конец лета

Как будто потеряв над собою контроль, он почувствовал, как его руки обвились вокруг нее и его рот мягко нашел ее губы, но ее руки так же быстро обвились вокруг него и ее рот так же жадно приник к его губам. Они сидели так очень долго, обняв друг друга, касаясь лица друг друга, заглядывая друг другу в глаза. Все это время они не произнесли ни слова, за исключением той фразы, сказанной им в самом начале. Они не нуждались в словах; они были наедине друг с другом в особом мире, где остановилось время. Наконец Бен первым разомкнул объятия; ни слова не говоря, он встал, медленно и осторожно, протянув ей руку. Взявшись за руки, они вместе отправились обратно вниз по пляжу.

Они не произнесли ни слова до тех пор, пока снова не оказались в машине. Бен некоторое время сидел молча и выглядел озабоченным.

— Я должен был бы просить у вас прощения, Дина, но я не делаю этого.

— И я тоже этого не делаю. — Ее голос звучал, как после сильного потрясения. — Но я не понимаю, что со мной происходит.

— Наверное, нам не стоит так продолжать. Мы все еще можем быть друзьями. — После сказанного он посмотрел на нее, надеясь встретить улыбку, но в ее глазах не было и намека на нее, лишь слабый проблеск мысли, неотвязно ее преследующей.

— Я не чувствую себя обманутой. Во всяком случае, не вами. — Она очень хотела, чтобы он это знал.

— Вы чувствуете, что обманываете сами себя?

— Возможно. Я думаю, что я всего лишь чего-то не понимаю.

— Вам и не надо ничего понимать. Вы были очень уверены в правильности своего поведения в жизни, когда мы недавно беседовали об этом. Поэтому вам ничего не надо ни понимать, ни объяснять. — Его голос звучал исключительно мягко. — Мы можем забыть все это. Я уверен, что мы так и сделаем.

Но ей не хотелось ничего забывать, и, пожалуй, это было самое поразительное открытие для нее. Она совершенно ничего не хотела забывать.

— То, что вы сказали, это правда? — Она имела в виду его слова «я люблю вас», но она увидела, что он понял, о чем идет речь. — Я тоже испытываю такое же чувство. В действительности это какое-то легкое помешательство.

— Неужели это так! — В этот момент он громко засмеялся и нежно поцеловал ее в щеку. — Наверное, это даже очень большое помешательство. Но какие бы чувства мы ни испытывали друг к другу, я не стану разрушать вашу жизнь. У вас есть все, что вам требуется, и вам совершенно не нужно, чтобы я вносил какие-то изменения в вашу жизнь сейчас. Я догадываюсь, что вам потребовались все эти последние восемнадцать лет, чтобы построить свою жизнь таким образом. — Это была правда, и она знала это. — Я обещаю, Дина. Я не причиню вам страданий.

— Но что мы будем делать? — Она чувствовала себя ребенком, попавшим к нему в объятия.

— Ничего. Мы будем оба вести себя как большие дети. И хорошие друзья. Такое предложение вам по душе?

— Я полагаю, что так и должно быть. — Но в ее голосе чувствовалось не только облегчение, но и сожаление. Она не хотела обманывать Марка. Для нее быть преданной ему означало очень многое.

Он завел машину, и они не спеша поехали домой, почти не разговаривая по пути назад. Это был такой день, который она не сможет скоро забыть. Казалось, прошла вечность, пока они остановились около ее дома.

— Вы будете время от времени приходить на завтрак ко мне в студию? — В ее голосе чувствовалось такое одиночество, что это еще больше обострило его душевную боль, но он улыбнулся.

— В любой момент. Я позвоню вам когда-нибудь в ближайшее время.

Она кивнула и выскользнула из машины. И только когда услышала, что он уезжает, смогла обернуться и посмотреть назад.

Медленно поднялась вверх по лестнице в свою спальню и легла на кровать; затем, взглянув на телефон, обнаружила послание от Марка. Маргарет разговаривала с ним по телефону во второй половине дня. Она съежилась от страха, прочитав записку. Пожалуйста, свяжитесь с мистером Дьюрасом. Она не хотела звонить именно сейчас, не хотела слышать его голос. Только не сейчас. Но она знала, что должна это сделать. Она должна была заставить себя вернуться обратно в рамки своей повседневной жизни и постараться избавиться от воспоминаний о пляже.

Ей потребовалось полчаса, чтобы набраться мужества сделать телефонный звонок. Наконец она набрала номер оператора по другую сторону океана, в Риме, и попросила связать ее с номером Марка в отеле «Хасслер».

На этот раз он был на месте.

— Марк? Это я.

— Да. Здравствуй. — Его голос был странным и холодным.

— Дина. — На какое-то мгновение ей показалось, что он не понимает, с кем говорит. Потом вдруг она обратила внимание на время. В Риме в этот момент было два часа ночи. Он, несомненно, только что крепко спал.

— Да, да. Я знаю. Я спал.

— Извини меня. Нас прервали во время нашего последнего разговора, к тому же Маргарет оставила записку. Я думала, что это, вероятно, было что-то важное.

Но вдруг она почувствовала беспокойство. По его голосу не было похоже, чтобы он спал.

— Хорошо. Где ты была?