Конец крымской орды

Бордак, не раздумывая, отдал наказ оставить поле боя и идти в лес. Со стороны сакмы, на которой еще стояли обозы и сторожевые отряды, могла подойти большая рать. Тогда дружине пришлось бы несладко.

Опричники вовремя скрылись в лесу. От сакмы к месту сечи уже несся отряд в полусотню крымчаков. Сотник, командовавший им, осадил коня перед поляной, на которой валялись его изрубленные соплеменники.

Татарские разведчики быстро нашли следы дружины Бордака, уходившие в лес. Но зайти в него, опасаясь засады, сотник не решился, отправил гонца в сторожевой отряд, сообщил о случившемся, потом наказал своим людям собирать тела товарищей.

За всем этим смотрел с холма князь Парфенов.

– Ну и хорошо. Вот и занимайтесь своими мертвяками, – сказал он.

На холм поднялся боярин Бордак.

Парфенов обнял его и проговорил:

– Видел я, как ты вел отряд на лучников. Бога молил, чтобы не успели они пустить стрелы. Признаюсь, сам не ожидал, что ты так вот развернешь дружину и пустишь ее на сшибку. А раз этого не ожидал я, знающий тебя столько лет, то сотник татарский и вовсе опешил. Даже отсюда было видно, как он замешкался.

– Все это уже в прошлом, Василь.

– Да, теперь нам надо исполнять наказ, ожидать подхода передового и большого полков. Знаешь, Михайло, кажется, я наконец-то начал понимать замысел царя и Воротынского.

– Когда, Василь, кажется, что делать надо?

– Я крестился не раз, глядя на сшибку.

– И в чем, по-твоему, замысел государя и главного воеводы?

– Я думаю, что Иван Васильевич и Михайло Иванович решили не вступать с ордынцами в прямой неравный бой, бить по хвосту растянувшегося войска. Полки Хворостинина и Шуйского идут сюда именно для этого.

– Поглядим. Покуда давай решим, где держать мою дружину.

– Пусть она пока встанет вокруг возвышенности, не отдаляясь от нее. Так мы не пропустим внезапное нападение крымчаков.

– Ладно, – согласился Бордак. – Пусть будет так, но в лес татарва не сунется. Это для нас он жизнь, для них – смерть. Они ужас как боятся лесов, особенно болотистых, им нужна степь, поле. Там они мастера воевать. Только на этот раз ничего не получится у Девлета.

Скоро дозорные доложили воеводам о подходе головного отряда полка Хворостинина.

Бордак с Парфеновым спустились с холма.

– Приветствую, друзья, – сказал Хворостинин.

– Тебя так же, воевода.

– Ну и что тут у вас?

Парфенов взглянул на Бордака.

Хворостинин уловил это и спросил:

– Чего скрываете?

Пришлось Бордаку доложить ему о сшибке со сторожевым отрядом крымчаков.

– Это худо, Михайло. Теперь Девлет узнает, что рядом и сзади есть наши войска, – сказал Хворостинин.

– А что было делать, если татары такими шустрыми оказались? Мы шли той тропой, по которой не единожды посылали гонцов. Отряд крымчаков появился внезапно. Не сдаваться же!

– Ладно, что было, то прошло. Потерь-то хоть не понес, Михайло?

– Обошлось. А три десятка мы разбили на славу, никто не ушел. Татары потом выходили еще к месту сшибки, уже полусотней, но в лес идти не решились. А чего, извиняй, ты завел сюда целый полк?

– От вас тайны нет. Князь Михайло Иванович Воротынский передал мне наказ пропустить обозы крымчаков и их сторожевой отряд, а потом крепко ударить по ним сзади.

– Это дело. Давно пора.

– Нет, Михайло, не давно, а именно теперь, пока обозы орды не дошли до Подола.

– Тебе виднее. Это значит, что весь передовой полк выйдет сюда?

– И полк правой руки князя Одоевского. Он уже недалеко, там, где стоял мой отряд.

– Стало быть, ждем, как отойдут татары?

– Да, и поднимемся на возвышенность, чтобы это видеть.

Воеводы выбрались на холм.

Вскоре войска Девлет-Гирея тронулись в путь. Пошел обоз в сопровождении охраны, за ним большой, тысяч в десять, сторожевой отряд. Только когда солнце склонилось к западу, последний десяток крымчаков, глотавший пыль, скрылся из виду. Тут же полетели гонцы к Одоевскому.

Семь тысяч русских ратников с нарядом устремились вслед татарам.

Сшибка у леса встревожила Дивей-мурзу. Он не мог понять, откуда там взялись русские, передал в сторожевой полк наказ быть начеку, а обозу велел поспешить дальше.

Князь Хованский послал Хворостинина и Одоевского в охват крымской рати, прикрывающей дорогу, и ударить по ней. Русские пушкари быстро развернулись и первыми же залпами прибили множество ордынцев. По врагу ударили пищали. Ряды басурман таяли, как весенний снег.

В сторожевом полку находились два царевича. Они прежде не участвовали в походах, запаниковали, взяли с собой отряд нукеров, бросились к Девлет-Гирею.

Крымчаки встали в круговую оборону.

Князь Хованский оценил обстановку, решился на еще один обстрел крымчаков и атаку с трех сторон. Русские рати после залпов пушек и стрельцов пошли в атаку, встретили довольно сильный отпор и повернули в сторону обоза. Это заставило мурзу, возглавлявшего сторожевой полк, бросить им вслед тысячу всадников.

На то и был расчет русских воевод. Хворостинин и Одоевский развернулись. Их ратники стали теснить татар, прореживали их ряды.