Конец крымской орды

– Ну тогда… хотя ладно, это не мое дело. Я сейчас уеду, после предвечерней молитвы вернусь и скажу, будет ли говорить с тобой мурза, задравший прыщавый нос. – Курбан рассмеялся, ему явно понравилась эта фраза. – Если да, то за какую сумму. У тебя подарок ему есть?

– На этот раз не взял.

– Хорошо. Я знаю, он присмотрел у одного торгаша саблю польскую в ножнах, отделанных золотом. Если все получится, куплю ее. Деньги отдашь мне после встречи.

– О том не беспокойся, верну все до последнего акче.

– Так я поехал.

– Езжай. Всевышний тебе в помощь.

Но татарин не уходил, продолжал сидеть, хитро глядя в глаза Бордака.

Тот ударил себя по колену.

– Совсем забыл, отвык уже от ваших обычаев. – Он достал мешочек, положил его перед помощником мурзы. – Здесь тысяча акче. Этого достаточно?

– Хватит, – ответил довольный Курбан. – И даже не на одну просьбу.

Они вышли во двор. По распоряжению Ризвана Алим подвел помощнику мурзы коня.

Тот вскочил в седло и сказал:

– Не прощаюсь, Михайло. Вернусь в любом случае. Ты понял меня?

– Понял. Езжай. Да купить подарок не забудь, если все получится.

– Не забуду.

Помощник мурзы выехал с подворья Ризвана, поднимая пыль, поскакал по улице, ведущей к центру города.

Ризван подошел к Бордаку, продолжавшему оставаться в саду, и спросил:

– Что, Михайло?

Русский посланник глубоко вздохнул.

– Запах-то здесь какой, Ризван. Такого на Москве нет.

– Это от плодов.

– Знаю. Если не брать во внимание, что нахожусь в проклятой Кафе, было бы совсем хорошо.

– Но ты, Михайло, в Кафе. Основная торговля здесь ведется не коврами, украшениями, одеждой, хотя и это есть, а людьми.

– От того и паскудно на душе.

– Договорился с Курбаном? Извини, что не в свои дела лезу.

– Вроде договорился. Но Курбан – всего лишь помощник мурзы, а мне нужен Азат. Но это мое дело.

– Знаешь, Михайло, теперь не прежние времена. Люди уже не те, что были еще год назад. Думаю, тебе надо поберечься, уйти с моего подворья.

Бордак искренне удивился.

– Почему ты так говоришь, Ризван? Курбан – проверенный человек.

– Азат может гадости сделать. Он узнает, что ты у меня. Курбан ему скажет.

– Мурзе невыгодно разоблачать меня.

– Как сказать, Михайло. Азат понимает, что ты при деньгах. Взяв тебя, он получит награду, заодно приберет к рукам и все то, что есть у тебя.

– Как у нас говорят, может попробовать убить двух зайцев, да?

– Именно.

– Но он найдет меня везде.

– Если будешь ездить по городу. А если скроешься на время, то не найдет.

– А есть где скрыться?

– Есть.

– Что за место?

– Старый дом отца Гульшен. Он продал его торговцу из Польши. Тот заплатил и уехал до следующего лета к себе в Краков. Наби Алай пользуется доверием наместника, потому как доставляет его женам дорогие и редкие украшения. Там, в этом доме, тебе будет безопасно. Кстати, он стоит на соседней улице. Ключи у меня есть.

– Откуда?

– Сам Алай живет у бухты. Он просил меня как родственника смотреть иногда за домом.

Бордак кивнул.

– Хорошо, если ты считаешь, что надо уйти, то я так и сделаю. Кто меня проведет? Опять твой племянник?

– Нет, он ушел на поиски Тугая. Сын проведет. Тебе скорей надо уехать, пока Курбан не сказал о тебе мурзе.

– Я хоть сейчас.

– Тогда иди во двор. Хусам подведет коней.

– Надо вещи из комнаты забрать.

– Это не обязательно. Я их спрячу.

– Хорошо, Ризван.

Хозяин подворья и Михайло вышли во двор.

Ризван позвал сына, объяснил ему, что надо сделать.

Хусам привел коней. Он и гость выехали с подворья.

До старого дома купца Наби Алая действительно было близко. Всадники проехали проулком, незаметно зашли на подворье. Но это было напрасно.

К Ризвану вернулся Алим. Он так и не нашел Тугая.

Потом туда приехал Курбан и очень удивился, узнав, что Бордака нет на месте.

– Хорошие дела! Сам просит помочь и уходит. Где он, Ризван?

– Да выехал прогуляться по улочке.

– Я не видел его. А поехать он мог только мне навстречу.

– Почему? И за город, к хребту, откуда красивый вид на море.

Помощник мурзы подозрительно посмотрел на хозяина подворья.

– Что за игру вы с Михайло устроили?

– Ну что ты, Курбан, никакой игры.

Ризван заранее подал знак сыну. Тот уехал за Бордаком, и они тут же вернулись.

Михайло спокойно завел коня во двор, передал его Алиму, оказавшемуся рядом, и сказал:

– А ты ко времени, Курбан.

– Но ты не ко времени. Где был-то?

– Смотрел Кафу, вспоминал то, что было год назад.

– Хитришь?

– Да что ты. – Бордак улыбнулся. – Нечего мне хитрить. Я в тебе больше заинтересован, чем ты во мне.

– Отойдем.

Они прошли в сад.

– Значит, так, Михайло. Азат готов с тобой встретиться. Но тебе придется заплатить ему за это.

– Ты уже говорил о том. Сколько?

– За встречу пять тысяч акче. Ну а сколько потом, будет зависеть от того, что ты проведать желаешь. Хотя это и без того понятно. Тебе, вернее сказать, твоему царю нужно знать замыслы Девлет-Гирея. Угадал?

– И давно, Курбан, ты стал еще и гадалкой?

– Ладно. Подарок я купил, коня приготовил. Заплатил две тысячи акче.

– За саблю?

– Не забывай, ножны в золотой оправе.

– Там такое же золото, как во дворце наместника, мишура. На Москве такие сабли подарочные стоят в три раза дешевле.