Конец иллюзий

— Вроде нормально, — сказал вслух Петр Молотков, оглядывая свою работу.

Перед ним стоял, сложенный насухую кирпичный камин. Петр достал из сумки маркер и принялся рисовать на кирпичах. Он отмечал те места, где кирпич надо срезать или закруглить. Иногда он отходил на пару шагов назад и долго смотрел на свое творение.

Наконец он закончил и подошел еще раз проверить фундамент. Бетон вроде встал и набрал прочность.

Уже неделю он на Земле. Самые напрягающие первые сутки, ведь пришлось очень много времени — целый день — провести в городе Туимпс, на восточном побережье Южной Америки. А это значит — общаться с обычными землянами. Все дело в том, что безработные на Земле называли себя «свободными», гордясь отсутствием занятий. Для жителя Хона подобный социальный статус — позор. Власти Хонской Республики подобные настроения в своём обществе никоим образом не поощряли, но и особо не преследовали, хотя регулярно выслушивали за это от федерального правительства. Видимо сказалась длительная изоляция хонского общества от земного, а также культура на родине первых поселенцев. Каждый хонец, который не имел работы, занимался каким-нибудь ремеслом. Пусть даже это не приносило никакого дохода, но вообще никак не работать считалось позором.

Единственный землянин из безработных, кто вызывал у него уважение — это Артур Наумов. Это талантливый художник, который потратил очень много времени на самостоятельное изучение искусства фрески, и теперь занимался этим профессионально. Так что вроде как он уже и не безработный.

Петр собрался приступить к замесу глиняного раствора, когда раздался звонок в дверь.

— Да кого же это принесло, — недовольно пробурчал он, направляясь к дверям. Они с Артуром заканчивали отделку виллы какого-то богатого хмыря, и гостей не ждали.

Петр, подойдя к входной двери, посмотрел на монитор — у входа стоял высокий голубоглазый брюнет с нервной улыбкой на лице. Петр приложил палец к замку и дверь открылась.

— Привет, — громко поздоровался гость, — Где Артур?

— Здарова. Наверху работает, — ответил Петр.

Это сам Кун Перов, известный дизайнер. Петр немного нервничал перед знакомством с ним. Сложить печь на Хоне стоило порядка двухсот тысяч, здесь же, на Земле, ему предложили за работу три миллиона рублей. Случайное знакомство на одном из объектов на Хоне с Артуром привело его к такому выгодному контракту. Конечно же, еще до знакомства имя Куна Перова Пётр слышал и не раз. Именно он поднял стоимость ручной работы на такую высоту, обеспечив многих хонских ремесленников выгодными заказами. Он ожидал увидеть важного человека, который с ним будет разговаривать с высоты своего статуса. Однако тот с первых минут удивил своей простотой.

Кун вбежал по лестнице на второй этаж, а Петр пошел обратно к своей работе. Он еще раз осмотрел камин, представил его в готовом виде и отправился набирать воду в ведра, подключив машинку для резки и полировки кирпича.

— Петя, собирайся! Поехали немедленно, — раздался голос Куна. Тут же он вбежал в ванную, выхватил у него из рук ведро:

— Бросай все! Поехали! — он бросил ведро на пол, разлив воду, — Вы, что вообще новости не смотрите?!

— Куда? — недоуменно спросил Петр.

— В Туимпс! Там моя яхта! — нервно ответил Кун и крикнул наверх, — Артур ты готов?!

— Собираюсь, — крикнул сверху Артур, — Не нервничай.

— Война началась, Петя, — сказал уже ему Кун, — Собирайся быстрей. Эвакуация в городах только идет.

Он вытолкал его из ванны. Петр, понимая, что проще подчиниться, чем что-то выяснить и спорить, поднялся наверх. В помещении, выделенном им под подсобку, Артур скидывал свои вещи в сумку.

— Как у тебя дела? — спросил Петр.

— Да нихрена не успел, — ответил Артур, он потрепал свои русые волосы и сказал, — Если зря отвлек — убью! Паникер!

Петр тоже начал собираться. Когда сумки были уже почти набиты, в комнату влетел Кун:

— Ну вы долго еще?

— Так! — злобно сказал Артур, скрутил Перова и почти крикнул ему в ухо:

— Успокойся, истеричка! — он тут же отпустил его и, крепко обняв, поцеловал в губы.

— Успокоился? — ласково спросил он — Кун кивнул.

Петр отвернулся, брезгливо морщась. Хонцы не были гомофобами, но у него дома считалось неприличным показывать прилюдно свои гомосексуальные отношения. Хотя, подумал он, в последнее время, при работе над этим проектом, Кун с Артуром стали воспринимать его скорее как друга, да и он, в принципе, считал их своими друзьями.

— Сейчас мы соберемся, — продолжил Артур, — Сядем в машину, и ты спокойно объяснишь причину своей истерики.

— Ладно, — ответил Кун, — Я внизу подожду, у машины.

Когда они вышли к крыльцу, Кун нервно наматывал круги у своего «Сокола» черного цвета.

— Ну наконец-то, — сказал он и сел в машину.