Конец фильма

Это была какая-то нереальная сказка – из той самой серии, про принцесс. За ним приехал электромобиль. Шофер в костюме-тройке являл собой воплощение деликатности. Открывал-закрывал дверцы перед пассажиром, обращался безукоризненно вежливо, с расспросами и душевными разговорами не приставал. Машина, лишь на пару секунд притормозив у КПП, выехала на аэродромное поле и повезла его прямо к трапу. Никакой проверки документов, никаких досмотров. У самолета с голубой эмблемой ООН на борту его встречали миленькая стюардесса и один из пилотов, всем своим видом показывая, что до смерти ему рады. Оба знали, как его зовут.

– Когда вылетаем? – спросил он у пилота, скосив взгляд на часы.

– Как только вы будете готовы к старту, герр Шварц, – невозмутимо ответствовал летчик. – По нашему запросу полосу и воздушный коридор освободят в любой момент.

Он был единственным пассажиром этого самолета, и весь просторный салон – к его услугам. Роскошный диван с мягким пледом и подушками (для комплекта можно было взять и стюардессу, но он благоразумно отказался), огромный выбор напитков в баре, голопроектор с сотнями фильмов, доступ к интернету. Не возбранялось заходить в кабину и давать летчикам идиотские советы, которые они выслушивали с почтением (он проверил). Все относились к нему с таким пиететом, что их даже не хотелось доставать. Он мирно посмотрел симелинский фильм про любовь, потягивая виски. Фильм оказался совершенно ужасным: ни одной интимной сцены, влюбленные не целовались и вообще вели себя так, будто собираются заключить договор о совместном владении имуществом, и ничего более их не интересует. Хайнрих зарекся впредь смотреть симелинские фильмы. То ли дело райские! Среди фильмов, скинутых ему Мрланком, был один серьезный, исторический, про борьбу за главенство в каком-то длинноволосом клане – там и то раз пять по ходу дела занимались любовью, причем без всяких там черных квадратиков или затуманивающих взор занавесочек.

Потом он завалился спать, обложившись подушками и завернувшись в плед. Стюардесса разбудила его за час до прибытия, как он и просил. В санузле, достойном королевского дворца, он успел побриться и принять душ, прежде чем пилот предупредительно объявил, что самолет начинает снижение.

В аэропорту он снова пересел на поданное авто. Здесь был ранний вечер. Землю уже накрыла осенняя темнота, но огни сияли и переливались так, что становилось очевидно: никто еще не спит. Поехали другой дорогой, не так, как таксист вез его в прошлый раз к Манхэттену, и Хайнрих заподозрил, что тот негодяй нарочно кружил, накручивая счетчик. Но водитель – смуглый и низенький, а по одежке точная копия того, что заезжал за ним в Ебурге – привез его не к комплексу зданий ООН, а куда-то в пригород, к воротам изящного двухэтажного домика с двором, грамотно укрытым от посторонних глаз вечнозеленым кустарником и деревьями.

– Где мы? – спросил Хайнрих.

– Это личная резиденция координатора, герр Шварц, – вежливо ответил водитель.

Он заметил пост охраны у ворот, знакомого гвардейца с пультом. Вот она, обратная сторона власти и известности: даже в собственном дому Салима не может обойтись без этих дармоедов.

– Чего жопу мнешь? – кинул Хайнрих охраннику в открытое окно. – Нажимай свою кнопку, бездельник.

– Ах, это вы, герр Шварц, – протянул стройный блондин с эмблемой ООН на рукаве. – Пока вы молчали, я сомневался в вашей личности, уж не взыщите. Зато как рот раскрыли, все сразу стало ясно.

Створки ворот поползли в стороны.

– Ты сам рот закрытым держи, – посоветовал Хайнрих. – А то обнаружишь в нем… то, что мужику невместно.

Перед тем, как машина тронулась и поехала внутрь, он ощутил на себе быстрый взгляд водителя, в котором сквозь бесстрастную маску просвечивало восхищение. Наверняка гвардейцы хронически досаждали шоферам – просто так, из профессионального скотства, – а бедолаги ответить не могли.

Салима при его появлении отложила ноутбук. На ней было что-то офигительно полупрозрачное; черные косы, скрученные на затылке, не прикрыты платком. Она вызвала его явно не для того, чтобы отдать адмиралу последние распоряжения перед уходом в рейд. Ему даже сделалось неудобно.

– Стоило самолет гонять? – неловко проворчал он.

– Разумеется, стоило, – она не сомневалась. – Завтра ты улетишь за семнадцать световых лет и шайтан знает когда вернешься, – она не стала говорить о том, что всегда подразумевается на войне: вернешься ли вообще…

– Вернусь, когда ты прикажешь.

Она повела плечом, не ответив. Желания женщины и планы координатора – совершенно разные вещи.

– Выпьешь с дороги? – она поднялась из объятий мягкого кресла, направившись к столику с напитками, и он шагнул навстречу, перехватил, прижал к себе, целуя. – Да ты уже, – засмеялась она.

– Извини, – он выпустил ее. – За помин души выпил.

Она посерьезнела.

– У тебя кто-то умер?

– Не то чтобы у меня… Просто сообщили, что один хороший мужик погиб. Капитан «Райской молнии».

Салима вспомнила.

– Мрланк Селдхреди?

– Встречалась с ним? – он слегка удивился. Координатору Земли ни к чему знать райских капитанов по именам.