Конец фильма

— Интересно, — пробормотал Грязнов. — Предлагал он мне двести. А тут триста.

— Это ты нам потом объяснишь. — Капитан захлопнул крышку кейса.

Проснулся он от лязга замка. Сел и, часто мигая, стал оглядываться. И в следующий момент полетел на пол от сильного удара в челюсть.

— Я тебя, гаденыша, пришибу! — За первым ударом последовал второй, и Денис, так и не успев подняться на ноги, снова грохнулся на пол. — Зарплаты тебе мало? Ну так вот тебе прибавка!.. И вот еще… И еще…

Вячеслав Иванович лупил своего племянника до тех пор, пока тот вдруг не вскочил, увернувшись от очередного удара, и сам не врезал любимому дядьке. Тот отлетел к двери и с грохотом ударился об нее. Открылся глазок, и в камеру заглянул охранник.

— Все нормально, все нормально! — Встав на ноги, Грязнов-старший помахал в глазок рукой и соорудил на лице некое подобие приветливой улыбки. Глазок закрылся.

— Дядь Слав, ты чего? — Денис потрогал кровоточащий нос. — Задержанных избивать не положено.

— А взятки брать в таких размерах и с родственниками не поделиться положено? — Вячеслав Иванович расстегнул воротник и устало плюхнулся на нары.

— Ну я бы вам дал немножко. — Денис попробовал улыбнуться. — Если бы брал. Так ведь не дает никто. Я ж не чиновник, чтобы взятки брать.

— Дурак, тебе вымогательство шьют!

— Это хуже…

— Курить хочешь? — Грязнов-старший достал пачку сигарет и протянул племяшу. — Рассказывай.

— Я к Некрасовой ездил. — Денис закурил и сел рядом. — Ох, ну и кулак у тебя… Так вот, я к ней поехал выяснить насчет…

— Ехать к ней у тебя никакого права не было, потому что ты…

— Знаю, частное лицо…

— Причем бесстыжее к тому же! Это ведь все ерунда, что закон запрещает, правда?

— Так я просто в гости!

— В гости по приглашению ходят!

— Я к ней, значит, приехал, а тут и Белоусов подкатил. И сует мне кейс. Двести тысяч «зеленых» предлагал, чтобы я отступился от этого дела.

— Двести штук… — Вячеслав Иванович присвистнул. — И ты отказался?

Денис кивнул.

— Ну и дурак.

— Я знаю…

— А потом?

— Потом вот. — Денис огляделся по сторонам. — До дому даже не дошел. Ка-ак накинутся…

— На кейсе твои пальчики есть?

— Не должно быть.

Вячеслав Иванович хотел спрятать сигареты в карман, но повертел в руках и бросил на нары. Зажигалку тоже. Встал и постучал в дверь.

— Запомни, Денис, я не Мюллер, а ты не Штирлиц. Если хоть один твой пальчик найдут на кейсе, а тем более внутри — сам тебя пристрелю. Так и знай.

Лязгнул запор, и дверь с грохотом открылась.

— Спасибо, что заглянули! — крикнул Денис вслед дядьке, когда дверь за ним уже с лязгом затворилась.

Но не успел он закрыть глаза, как снова лязгнула дверь и охранник суровым голосом выкрикнул:

— Грязнов, с вещами на выход!

— Ну вот, выспался… — Денис сунул ноги в кроссовки. — Кто там еще?..

Лидский сидел за столом начальника отделения и подписывал всякие бумажки.

— Под вашу ответственность? — спросил еще раз начальник отделения милиции.

— Да, под мою личную. Могу содрать с него подписку о невыезде.

— Сдерите.

Лидский вынул из папки бланк и протянул Денису:

— Подпиши.

Денис молча подписал.

Начальник отделения повертел бумажку в руках, сунул в папку и сказал:

— Свободен…

— Извини, что раньше не вынул. — Эдуард Николаевич посмотрел на часы. — Рассказывай. Что за бабки?

— Которые под шкафом? — Грязнов улыбнулся.

— Да, которые под ним. — Лидский удивленно посмотрел на него. — И вообще, я не понимаю, чего ты лыбишься? Если на кейсе хоть один твой пальчик найдут, ты знаешь, сколько тебе мотать светит?

Денис остановил «жигуль» у ближайшего ларька, купил свежий батон.

— Извините, со вчерашнего вечера не ел. — Он набил рот мякотью. — На чем мы…

— На пальчиках твоих. Если их найдут…

— Не найдут, Эдуард Николаевич. Он мне этот саквояж как только ни совал! Но я ж не идиот.

— Ты Белоусова имеешь в виду? — Лидский закурил.

— Да, его. Его и Некрасову. — Денис давился батоном. — Надо было хоть пива купить, а то не лезет всухомятку.

— Давай не тяни.

— Значит, так, они приходили к Петрову незадолго до смерти. Приходили за пленками. Я решил взять на пушку и прямо сказал Некрасовой, что все знаю. Тут приходит Белоусов — и давай меня пугать. Если не отступлюсь, попрут из Москвы или вообще… того… до утра не дотяну. А если отстану от них, он мне даст двести штук.

— И ты, конечно, отказался? — Лидский достал из кармана пиджака диктофон.

— Конечно. — Грязнов вздохнул. — Дурак?

— Ну теперь мою пленочку послушай. Узнаёшь свой голос?

Лидский нажал на кнопку.

«И сколько тут?»

«Двести тысяч».

«Ни фига себе. И что, все настоящие?..»

«Тебе мало?»

«Мало».

«Ну а сколько ты хочешь?»

«Даже не знаю. Не подумал пока. А как вы считаете?..»

— Что на это скажешь? — Лидский отключил диктофон и сунул в карман. Пришло прямо в прокуратуру.

— Ну что сказать… Умно. И смонтировано классно… — Денис отломил кусок хлеба. — Вот, значит, почему там не двести штук было, а триста. Серьезно. Знаете, Эдуард Николаич, я тут с одним парнем поговорил…

— В смысле?