Конец фильма

— В общем… Он заставил меня сделать аборт… А я была уже на пятом месяце…

— Заставил? Как это можно заставить?..

…- А вот так! — закричала миловидная девушка с очень короткой стрижкой. — Взял бритву и сказал, что полоснет себе по венам!

— А вы что?..

— А что я? — пожал плечами солидный мужчина в годах. — Не тронь дерьмо — не завоняет. Знаете такую поговорку? Предупредил его только: «Еще раз встречу — морду набью». Больше я его не видел…

— Спасибо… — задумчиво сказал Денис.

— Не за что! — закрыл за ним дверь парень в спортивном костюме. — До свидания!

Всех этих «свидетелей» Грязнов, разумеется, не вызывал, а просил прийти, если есть такая возможность, или же сам ездил к ним, к друзьям и недругам Медведя, подругам и любовницам, товарищам по цеху, приятелям, знакомым и знакомым знакомых…

Кто-то легко шел на контакт, кто-то совсем не шел, не желая светиться, народ-то по большей части публичный. Денис уговаривал, уламывал, угрожал даже и страшно при этом завидовал «ментам», у которых всегда под рукой бумажка с печатью. Эх, ему бы такую бумажечку… Трудно все-таки быть «частным лицом».

В общем, на сбор информации Грязнов потратил несколько дней и два бака бензина. Умотался, как уличный пес. А толку? Да не было никакого толку… Следователь только хмыкал.

В каждом кредиторе Денису виделся потенциальный заказчик. Да и по жизни обиженных многовато. Надо же… Ни одного доброго слова!

Если бы Грязнов не знал Медведя, точно бы про него подумал — конченый урод.

И за окном кабинета по-прежнему клубился непонятный туман.

А ведь все объяснялось очень просто: в асфальте зияла большая дыра с рваными краями. Из нее вырывался столб белого пара. Долетая до грязновского окна, пар терял скорость и сбивался в облако.

Зеваки стояли за выставленным оцеплением. Среди них был и Денис. Приоткрыв рот, он смотрел на дыру в асфальте, на облако пара, на рабочих в оранжевых жилетах, которые мало чем отличались от самих зевак — так же стояли, пялились на дыру и не знали, что делать…

— Стихийное бедствие. Денис созерцает, а служба идет, — с издевкой в голосе продекламировал Цыган.

— Браво, — обернулся к нему Грязнов. — Какая, на фиг, служба? Мне постоянно повторяют, что я частное лицо.

— Я тут уже минут двадцать. Отвлекать не хотел.

— Да, завораживает… Пойдем куда-нибудь, у меня в кабинете такая парилка…

— В кабине-ете! — надув щеки, передразнил его Цыган. — Лучше поедем.

Они подошли к новенькой иномарке. Цыган щелкнул брелком и распахнул перед Грязновым дверь.

— Культурная программа? — Денис раздумывал, садиться или нет. После поминок он был уверен, что с Цыганом они больше не сойдутся никогда, ни при каких обстоятельствах.

— А ты сильно торопишься?

— В общем, нет…

— Это я заметил. А убийца на свободе.

До реки было рукой подать. Цыган вынул из багажника болотные сапоги, бросил их Грязнову, а сам подхватил чехол со спиннингом.

— Ну разве не чудо? — Цыган был бодр и активен. Он быстро шагал по высокой траве к берегу. — Два километра от Москвы — а будто на другой планете!

— Кто тебе сказал, что я рыбак? — плелся за ним Денис. — Я не люблю ловить рыбу, мне ее жалко. Я зеленый.

— Спасибо, что не «голубой», — засмеялся Цыган. — Преступников по той же причине не ловишь? Жалко?

Грязнова совсем разморило на солнце. Речная вода была спасением. Пока Цыган собирал спиннинг, он сбросил ботинки, закатал брюки до колен, снял пиджак и рубашку, сорвал лопух, сделал из него что-то вроде панамы. И лег на травку.

— Знаешь, мне вчера так смешно стало, — сказал Цыган. — Сначала разозлился. Стою на балконе, курю. Глядь, ты идешь. Прямо подо мной. Думал, кинуть бы сейчас чем-нибудь тяжелым.

— Ну и кинул бы…

— Так смешно вдруг стало…

Денис перевернулся на живот, лениво подполз к самому краю берега.

— Давно такого кайфа не испытывал. Спасибо тебе, Цыган. — И опустил голову в воду.

Стало тихо. Бесшумно покачивались тонкие водоросли. Совсем рядом блеснула чешуей мелкая рыбешка. Лицо Грязнова расплылось в блаженной улыбке.

И вдруг чья-то рука схватила его за плечо…

Берег реки, лес. Натура. Ночь.

— Что? — выдернул голову из воды Сабанов.

— Мы здесь были! — истерически кричал ему прямо в лицо Антон. — Совсем недавно! Вон коряга торчит!

— Знаю, заткнись! — отмахнулся от него Сабанов. — У меня есть план!

Эти слова товарищей не обнадежили. Некрасов лежал, положив голову Гале на колени, и отрешенно смотрел перед собой. Галя гладила его по загривку, как котенка. Белоусов, стуча зубами, стоял далеко в стороне.

— Надо идти вдоль берега! — Сабанов пытался заразить друзей новой идеей.

— И что? — без особого энтузиазма отозвался Белоусов.

— А то, что у человека одна нога короче другой!

— Жень, я с ума схожу, — шепнула Галя Некрасову.

— Мне холодно… — пожаловался тот в ответ.

— Поэтому и ходим по кругу! — радовался собственной догадке Сабанов. А если вдоль берега, то утром будем в лагере!

— А если это не та река? — В темноте глаза Антона блестели, как два светлячка.

— Что значит — не та?

— Ну другая…

— Все равно надо вдоль берега!

— Давайте плот сделаем! — предложил Белоусов.

— Ты умеешь? — с надеждой посмотрела на него Галя.

— Не-а… А ты?