Конец эпохи Тюдоров

Мать всегда с гордостью смотрела на нас. Она считала, что ее дочки унаследовали лучшие черты рода Болейн по женской линии. Мы не просто были хороши собой. Даже в юном возрасте в нас чувствовалось безудержное женское начало и сильный характер. Мы с Дороти флиртовали, потому что это было нашим естественным состоянием. Мы надували губы, топали ножкой и требовали своего. Уже тогда в доме становилось тесновато трем женщинам Болейн. Роберт тоже внешне скорее походил на нас и на мать, чем на отца. К восьми годам его волосы потемнели и из золотистых превратились в темно-рыжие. Он был выше своих сверстников и даже мальчиком обладал прекрасной атлетической фигурой. Роберт умел ездить на лошади и фехтовать. Преподаватели хвалили его за острый ум: он все схватывал на лету. Окружающие были уверены: с такими способностями при дворе он быстро сумеет выделиться среди остальных жаждущих славы молодых людей. Так потом и случилось. Королева его сразу заметила…

Отсутствовавший в комнате Уолтер меньше занимал мысли мамы. Младший сын есть младший сын. Его перспективы всегда оставались не самыми лучшими.

1574 год

К весне от папы стали приходить куда более оптимистичные вести. Конечно, сейчас я говорю, как взрослая женщина, которая знает и понимает гораздо больше, чем в одиннадцать лет. Что же происходило в далекой и страшной Ирландии?

За зиму отец потерял больше половины солдат, умерших от болезней и голода. Он злился на свою беспомощность и, несмотря на недовольство его поступками королевы, начал устраивать набеги на незащищенные ирландские деревни, вырезая практически все население, которое попадалось ему на пути. Так и не сумев сломить сопротивления, осенью отец предложил МакФелиму провести переговоры в Белфасте.

«Я заманил их в ловушку, – читала нам мать письмо мужа, – мы схватили самого МакФелима, его жену и брата. Конечно, их сторонники пытались нам оказать сопротивление. Мы убили всех. МакФелима привезли в Дублин и казнили прилюдно, чтобы ирландцы поняли, с кем имеют дело».

Нам стало страшно. А став старше, мы поняли, что кровавые подробности деяний нашего отца мама решила до детей не доносить. Хотя Роберт постоянно просил ее рассказывать о делах отца в далекой Ирландии. Порой нас даже пугала жесткость суждений брата: он полностью поддерживал отца, не понимая толком происходившего.

То, что мы узнавали от мамы, являлось лишь частью его зверских «подвигов». Да, он – мой отец, но правда есть правда. Ирландцы имеют право вспоминать Уолтера Деврё недобрым словом. В итоге стало известно, что Елизавета считает необходимым вернуть графа Эссекса в Англию. Ей докладывали, конечно, о творимых Эссексом беззакониях. А королева не любила допускать излишней, ненужной жестокости.

Мама ожидала отца с содроганием. Она не могла и предположить, каким он стал после бойни в Ольстере. Перед самым приездом страхов только прибавилось: граф сумел подкупить приближенного Тирло Линека и напоследок не только убил его, но также вырезал несколько сотен ирландцев, укрывшихся в пещерах Ратлин. В основном убитыми были женщины и дети…

Тем не менее в последнем письме из Ирландии он заверял нас в том, что возвращается к семье насовсем, устав от собственных бесчинств.

– Я хочу отдохнуть от сражений, вести спокойную жизнь рядом с вами, – вслух читала нам мама, – смотреть, как растут мои сыновья и дочери. – Она задумалась. Жить с человеком, ставшим ей совсем чужим? Иного выхода не было. Мы выжидающе смотрели на мать. Ей пришлось взять себя в руки и продолжать чтение: – Мы сделали в Ольстере все что смогли во благо королевы Елизаветы и Англии. Сопротивление сломлено. Те, кто возглавлял восстание, обезглавлены.

Когда отец вернулся, оказалось, Елизавета ждет его вместе с женой ко двору. Кровопролитие кровопролитием, а все же графу удалось установить в Ольстере власть англичан. Королева хвалила его за усердие и щедро вложенные в предприятие деньги. Маме предстояло вновь увидеться с родственницей. Как ни странно, но поездка в замок Кенилворт, где должен был расположиться весной на девятнадцать дней двор вместе со своей королевой, привела маму в хорошее расположение духа. Все же она не выезжала в свет несколько лет. Замок принадлежал главному фавориту Елизаветы – Роберту Дадли. Говорили, он готовит королеве невиданный прием.

Мама купила новые наряды и драгоценности: Елизавета не любила конкуренции, но и некрасивых, неряшливых женщин в своем окружении тоже видеть не желала. В один прекрасный день я узнала: родители берут меня с собой. Пора было появиться при дворе, и приглашение в замок Кенилворт подвернулось как нельзя кстати. Роберта тоже решили взять. Дома оставались Дороти и маленький Уолтер.

1575 год

Поездка привела нас с Робертом в полный восторг! Ехали мы недолго: от замка Кенилворт нас отделяло всего четыре часа езды. Выехав рано утром, к обеду мы оказались на месте. Королева еще не прибыла: ее ожидали из Лондона к вечеру.