Конечно, беременна!

- Адрес говори, - я по-прежнему продолжаю рычать. – Или мне тебя самому отвезти в магазин и одеть, как нужно? Имей в виду, - тогда мне придется одевать тебя, как самую настоящую куклу, и прямо в примерочной. И начну я именно с белья, как и полагается. А то – хрен тебя знает, Карамелька, может, ты и с ним умудришься накосячить!

Надеюсь, она понимает, что стринги и всякие клочки кружевного недоразумения для нее – тоже закончились, как и моя доброта? Ибо – не хрен по моему офису так разгуливать! Не бордель, в конце концов!

- Елизаветта Игоревна, - напоминает она мне, гордо вздернув носик и скрестив руки на груди. – Сам же сказал! Что, забыл уже?

- То есть, я так понимаю, - в магазин мы едем все-таки вместе?

Ну, хоть фонтаном слез меня не поливает, - и то хорошо!

- Не пойму, - вот что с тобой не так, а? Неужели ты настолько хронически неудовлетворен?

Чего, бля? Кажется, я сейчас очень конкоретно что-то не расслышал!

- Я тебе сказал, что этот человек – наш первый враг? – снова перехожу на рев. – А ты что? Тут же побежала с ним любезничать! Лиза, - ну вот сама подумай, - на кой мне такой работник, пусть даже и с очень ценным знанием никому на хрен не нужного языка?

- Я, между прочим, с братом тебя примирить хотела! – она отворачивается к окну, выворачивая шею еще сильнее. И вот теперь что-то мне очень кажется, что кое-кто начал моргать глазами как-то слишком часто.

Это она что – из-за мудака этого, что ли?

- Давай я сам буду решать, с кем мне мириться, а с кем – наоборот, ладно? – ни хрена не понимаю, - и почему мне вдруг приходит в голову погладить ее по руке? Нет, с появлением этой несносной девчонки все части моего тела живут какой-то совершенно отдельной от меня самого жизнью! И, самое главное, - у самого почему-то в глазах щипать начинает от одной мысли о том, что Карамелька сейчас разреветься! А все ее полироль поганая! Глаза мне испортила!

- Он все равно твой брат! Как ты можешь быть таким жестоким и равнодушным?

Что? Это – я, ко всему прочему, теперь еще жестокий и равнодушный? Нет, вирус все-таки проник во все мозги, кроме моих!

- Лиза, - он не мягкий плюшевый мишка! А человек, появившийся для того, чтобы отжать мою компанию! Мою, - понимаешь ты это? Я же в нее три года жизни вложил! По сути, половины направлений сегодняшних при отце не было! А он – появился хрен знает откуда, - и каким-то чудом успел убедить отца в том, что он, - несчастный сиротинушка, которому все должны компенсировать его несчастное детство!

- Это неправда, - еле слышно бормочет Карамелька, так и не оборачиваясь ко мне.

- Не знаю, что он тебе наплел, - я уже снова начинаю взрываться, - но все это – чистая правда!

Блядь, - да откуда он такой взялся, умеющий кого угодно убедить в чем угодно, а?

- И вообще, Карамелька, мужские дела тебя не касаются! Но, если ты на меня работаешь, - должна быть на моей стороне!

Вообще-то, по-хорошему, я сейчас должен ее уволить.

Да за такое – просто уволить мало!

За связь со шпионом нужно наложить на нее санкции и отправить под домашний арест!

У меня дома, разумеется, а к этому еще и добавить некислый штраф!

И чтобы отрабатывать этот штраф ей еще десять лет приходилось!

Но, вместо этого я почему-то, на секунду залипнув на ее чуть припухших губах, разворачиваю к себе Карамельку и жадно впиваюсь в эти самые губы.

=43

И, скажу я вам, - это ничуть не менее крышесновно, чем тогда, в клубе, несмотря даже на то, что я не просто зол, - а и вовсе – разъярен!

И, - на секундочку, - ни разу вот не скучно, - не то, что пару минут назад с Ликой!

- Что же ты со мной делаешь, маленькая, - шепчу, с огромным трудом оторвавшись и прижимаясь лбом к кромке ее волос. – С ума схожу от тебя…

- Никогда больше так не делай, - на этот раз Карамелька даже не шипит и не метает молнии. Просто выглядит как-то так растерянно, как обиженный ребенок.

- Почему? – я бережно отвожу упавшую на ее глаза прядь волос.

- Просто не делай, - не понимаю, чем на этот раз я успел ее обидеть, но в глазах снова слезы. И совсем не показательные, как у Лики, а самые что ни на есть настоящие.

И вот почему-то именно в этот момент, несмотря на весь ее боевой характер и на вызов, который она не просто способна бросить, а уже сто раз мне бросала, я вдруг вижу перед собой…

Просто маленькую ранимую девушку.

Не знаю, - почему, но мне становится предельно ясно, - чем-то я ее зацепил и причинил боль. Хоть я и совсем не понимаю, чем именно. Тем более, что на этот раз она же ответила на мой поцелуй!

- Хорошо, Карамелька, - выдыхаю я. – Я больше не буду. Правда. До тех пор, пока ты сама не захочешь, - ничего не будет.

И, - да, блядь! На этот раз я, сам себе поражаясь, - абсолютно серьезен!

В ответ Карамелька кивает не менее серьезно и тихо называет адрес.

И я, сцепив зубы, просто везу ее домой, - даже не нарушая ни одного из правил.

Честное слово – предпочел бы, чтобы она еще несколько ваз об меня разбила!

Потому что эта серьезность и молчание угнетают намного больше!

- До завтра, - роняет она, выскальзывая из машины.