Конечно, беременна!

Ну, - вот читала я где-то о таком, - когда эрекция у мужчины постоянная и никак ему удовлетвориться не удается. Они только и думают о сексе. А в итоге, - о, ужас, - реально сходят с ума, да-да! Может, - и мне попался такой же? По крайней мере, на сексе он уже точно съехал, - и мало того, что сам, - еще и меня своими сумасшедшими флюидами заразил! Может, - это передается? Как туберкулез?

Что же получается, - его нужно понять и простить, потому как, бедняжка болен?

Ага! Еще и пожалей его, Лиза! Утешь… Облегчи, так сказать, страдания, бедняжке… Мы же такие… Жалеть всех любим… Собачек бродячих подбираем…

Но – нет, нет и еще раз нет!

Можно подумать, я не понимаю, что это сейчас та самая сексуально пылающая сущность во мне говорит этим сердобольным голосочком! Знаю! И я ее приручу!

Благо, Аск – о, я уже так незаметненько перешла на уменьшительное для близких, надо же, - довольно торопливой пулей вылетает обратно к своим трудам праведным, отвлекшись от неправедного, которое искрит по всему воздуху этой спальни, и очень вовремя возвращается Силанья.

Вздернув брови, Пиранья окидывает меня взглядом довольно крупной акульей особи, - и, надо сказать, голодной, как три взрослых особи вместе взятых, и именно поэтому к ее глазах читается моментальная готовность разорвать меня в клочья, а после еще эти самые клочья хорошенько протащить по всем возможным поверхностям, - желательно острым.

- Даже не обольщайся, детка, - надменно цедит она ледяным голосом, идущим в полный разрез во всем ее раздувающимся видом.

- Вот это как раз – ничего не значит. И только доказывает, насколько мало для босса означаешь ты. Тех, с кем хотят хотя бы познакомиться поближе, не затаскивают в постель с первой же встречи, едва узнав из имя, - да и то, я не уверена, что Аскольд Викентьевич помнит, как тебя зовут!

Окатив меня очередной порцией презрения и ненависти, сочащимися из глаз, Пиранья со скрежетом разворачивается на каблуках и, цокая ими так, как будто бьет в набат, оповещая всех жителей окрестностей о пожаре, гордо удаляется.

Только вот почему ее слова будто острым ножом бьют прямо в сердце?

Можно подумать, я к нему что-то серьезное испытываю!

Ну, - кроме серьезного намерения превратить его в дымящийся и обгоревший чайник! И мозги слегка подплавить… На место поставить, в общем, и доказать, что эти его животные реакции – в корне неправильны!

Конечно – больше ничего! Я же и сама, по сути, с ним практически и не знакома! Так с чего бы сейчас моему сердцу так болезненно сжиматься?

Наверное, это все от стресса. Не иначе.

А потому я, вздернув подбородок и ухватившись за свой инвентарь, отправляюсь вычищать все здесь до блеска, в который раз доказывая миру, что Устиновы – не сдаются и не отступают ни перед какими сложностями!

=32

Аскольд.

Все же я заставил себя переключится и весь оставшийся день не думать о Карамельке.

Хотя, - нужно признать, мысль о том, что она сейчас находится в моей спальне, отогнать от себя было не так-то и легко.

Боже, - это вообще – обо мне? Я? Я вдруг радуюсь тому, что на целых полдня смог забыть о какой-то там девчонке?

Но, как бы там ни было, - моя первая, вечная и единственная любовь, - мой бизнес, - все-таки, как всегда, вытянули меня из этого болота.

Особенно, учитывая то, что у тех, кто на тебя работает, - пусть даже они будут лучшими из лучших, - а других я у себя не держу, пусть даже и переплачивая им втридорога, - всегда найдутся какие-нибудь недочеты.

Профессионально делать то они умеют, а вот соображать, - так, чтобы прям нюхом учуять тот самый верный разворот, - это дано не каждому. Наверное, поэтому и так мало тех, кто успешен!

Возвращался домой я выдохшийся по самое невозможно. Как, в принципе, и обычно, - и даже с каким-то легким удивлением обнаружил, что, кроме Силаньи, в моем доме есть кто-то еще.

Надо же – я не просто перестал о ней думать, а вообще забыл о своей временной работнице по дому!

И это правильно – не даром же наркоманам прописывают трудотерапию, - от любого наркотика вылечит именно любимое дело!

- Вы почему до сих пор здесь? – в половине двенадцатого ночи Лиза не вызывала во мне ничего, кроме удивления. Ну, - правда, что можно делать в доме так долго? И это еще учитывая, что я не повесил пока на нее приготовление еды и химчистку!

Кажется, работа повлияла и на маленькую взрывоопасную секс-бомбочку. Потому что ее способность язвить явно улетучилась, - что не могло не вызвать у меня удовлетворенной улыбки.

- Ваш кабинет, - выдохнула она, даже забыв стрелять глазами. – Я могу в нем поработать только в вашем присутствии.

- Завтра утром, Лиза, - устало выдохнул я, бросая ключи от машины на журнальный столик.

Не хватало еще мне до утра сидеть и наблюдать за тем, как она прибирается!

- Вызову вам такси, - и да. Даже желания не возникает предложить самому отвезти или оставить ее на ночь.

И малышка только устало кивает мне в ответ, а я, бросив взгляд на ее покрасневшие и распухшие руки, только усмехаюсь.